Господа Помпалинские
Шрифт:
— Надо немедленно поговорить с Мстиславом, — сказала она себе. — Нельзя упускать такой случай…
— Что, граф Мстислав у себя? — спросила она у камердинера, явившегося на ее зов, и, получив утвердительный ответ, сказала: — Ступай, доложи ему обо мне.
Накинув с помощью горничной бархатную мантилью, графиня с важным и сосредоточенным видом спустилась вниз, в апартаменты своего сиятельного сына.
Мстислав полулежал в шезлонге в комнате со спущенными шторами; там его и нашел посланный графиней камердинер. Возле него на полу валялась не то французская, не то английская газета, которую граф Перед тем, очевидно, просматривал. Он и не спал и не бодрствовал. В таком полузабытьи проводил он почти все время в последние годы, если только его не вырывали из него
И что тут удивительного? Он отдыхал после давно, по его словам, промелькнувшей, но бурной молодости, полной волнений, страстей и разных событий, которые разыгрывались во всех концах света. Жизненные силы двадцатипятилетнего графского отпрыска были исчерпаны или, во всяком случае, подорваны, и когда ему доложили о приходе матери, он только приоткрыл глаза и, лишь полежав еще немного, медленно, со стоном, поднялся с шезлонга. Глубокая усталость и отвращение ко всему владели им — иногда он по целым дням и месяцам находился во власти сплина, подумывая даже пустить себе пулю в лоб или как-нибудь иначе покончить с этой опротивевшей и ничем его больше не привлекавшей жизнью. Однако благовоспитанный сын никогда не забывал, к чему его обязывает знатное происхождение и высокое положение в свете.
И сейчас, не испытывая никакого удовольствия от визита матери, он все-таки встретил ее в дверях, почтительно поклонился и, подвинув самое удобное кресло, предложил тихо, еле цедя сквозь зубы, но безупречно вежливо.
— Veuillez-vous asseoir, ch`ere maman! [234]
Графиня села, живописно завернувшись в мантилью, и, помолчав, сказала:
— Я пришла поговорить с тобой, Мстислав, о деле, очень важном для тебя, для меня… и для всей нашей семьи…
234
Садитесь, милая мама! (фр.)
— Je vous 'ecoute, ch`ere maman [235] .
— Только что y меня была княгиня…
По неподвижному, как маска, лицу Мстислава скользнула брезгливая гримаса.
— Она была с дочерью… княжной Стефанией… Cette bonne, cette excellente princesse… savez-vous… elle m’a fait des ouvertures относительно твоей женитьбы на княжне, mais des ouvertures tellement claires, tellement m^eme pressantes [236] , и я уверена, что тебе достаточно сделать один шаг, и дело будет решено.
235
Я вас слушаю, дорогая мама (фр.).
236
Княгиня, эта прекрасная, замечательная женщина., вы знаете… она делала мне намеки… но намеки совершенно прозрачные, Даже настойчивые (фр.).
3. Э. Ожешко
Графиня с беспокойством посмотрела на сына, а он сидел, уставясь в пол, сгорбившись, словно удрученный чем-то.
— Madame la princesse est trop bonne, — сказал он, зевая, — le malheur est ’, что я этот шаг делать не стану.
— Pourquoi? Mais pourquoi donc? [237] — воскликнула графиня.
— Я, кажется, уже имел удовольствие говорить тебе, ch`ere maman, что княжна Стефания страшна, как ведьма…
— Ты просто смотришь на нее с предубеждением, mon enfant; она совсем не дурна, у нее красивые глаза и волосы, а когда она говорит, то становится совсем мила.
237
Почему? Но почему же? (фр-)
— К сожалению, это бывает очень редко! Она всегда молчит, как рыба, и я подозреваю, qu elle est affreusement b^ete! [238]
—
— La belle affaire! [239] Мне самому нужно, чтобы меня веселили и развлекали. Я уже не так молод, ch`ere maman, чтобы заниматься возрождением разных горбатых Г алатей…
238
что она ужасно глупа! (фр.)
239
Хорошенькое дело! (фр-)
Графиня поморщилась:
— Что за выражения, Мстислав! Я заметила, как только речь заходит о княжне, ты начинаешь говорить ужасные вещи…
— Parce-que cela me donne des naus'ees, rien qu’`a penser! [240]
Графиня недовольно помолчала, а потом сказала с внезапной решимостью:
— Parlons franchement. Est-ce que je vous parle, mon cher, d’un mariage d’amour? [241] Разве моральный и жизненный опыт не учит нас покорно и с готовностью приносить свои симпатии и антипатии в жертву более святым и высоким интересам и обязанностям? Я считаю, что женитьба на княжне Стефании и есть такой высший, святой долг и обязанность.
240
Потому что, стоит мне о ней подумать, меня охватывает отвращение! (фр)
241
Поговорим откровенно. Разве я, мой дорогой, говорю о браке по любви? (фр.)
Княжна принадлежит к одной из знатнейших польских фамилий, а по матери она в родстве с несколькими аристократическими семействами Европы… Кроме того, за ней дают огромное приданое… Старшие ее сестры уже замужем и получили свою долю, но Стефания получит, по-моему, вдвое больше их обеих… par mani`ere de compensation je crois… [242] и я нахожу это вполне справедливым… Так вот… parlons franchement… может быть, ты считаешь, что Помпалинские вознеслись уже так высоко, что вполне могут пренебречь такой партией и несколькими миллионами злотых в придачу?..
242
очевидно, в виде компенсации… (фр-)
Последние слова были сказаны с легкой иронией. Мстислав почувствовал это и оживился.
— Я прекрасно знаю, ch`ere maman, — насмешливо, в тон ей, ответил он, — что ты всегда с некоторым пренебрежением относилась к семье моего отца…
— Пренебрежением?.. Нет, — сказала графиня, перебирая бахрому на мантилье. — Просто я принадлежу к старшему поколению, лучше знаю историю семьи и не обольщаюсь на этот счет… Parlons franchement… Помпалинские sont des parvenus… [243]
243
Будем откровенны… Помпалинские парвеню… (фр.)
— Ch`ere maman, — повысил голос Мстислав и встал с шезлонга.
— Des parvenus, — флегматично повторила графиня… — Замужество мое было мезальянсом… Но я не ропщу… Я давно приучила себя терпеливо сносить удары судьбы, даже самые жестокие… Но что удивительного, если мне хочется, чтобы ты занял более высокое положение в обществе, чем было дано твоему отцу… и мне…
— Oh! Ch`ere maman! Если даже замужество уронило тебя во мнении света, твои личные качества снискали тебе общее уважение.