Господин барон
Шрифт:
В момент, когда бывшая, ойкнув, заметила, что треплется со мной уже полчаса и попрощалась, настроение было уже вполне сносным, так что найдя начальника стражи на стене, сидящим в шезлонге и аппетитно откусывающим от контрабандного багета даже немного умилился. Вот, тоже человека тянет на город с высоты смотреть. Правда, я обычно повыше забираюсь, ну так я и в чинах постарше!
— Ну, что нового придумало Мировое Гасконство? Конклав Тайных Аквитанцев уже вынес свое решение по захвату мира?
— Вам все бы шуточки, Александр Николаевич.
— Хм,
— Когда бы им этими глупостями заниматься, они серьезные люди.
— Серьезные? Изя, почему у тебя недельный отчет не сдан?
— Александр Николаевич, ну как можно в такой замечательный, такой солнечный, такой выходной день говорить о скучных проблемах? Присаживайтесь, я тайком от служак Эвальда пронес в замок две бутылки замечательного вина и просто великолепный контрабандный сыр. Присоединяйтесь, господин барон, присоединяйтесь!
Ага, «две бутылки». Типа я не знаю о регулярных поставках продовольствия через стену, с участием двух веллешвармцев?
Что самое смешное, я сам хотел что-то подобное учинить, но… не поднялась рука! Я ж барон, я ж слово дал, етить его в три коромысла!
Может, в самом деле замок проклятый?
— Ты, между прочим, на работе.
— Это эски живут, чтобы работать. Французы работают, чтобы жить!
— Вот именно, гасконец — или ты будешь работать, или тебе не жить! Это я тебе как румын обещаю! Отчет к вечеру предоставь!
— Что-то случилось?
— Черт его знает. У меня предчувствие.
— Серьезно. — Он уже вскочил, сунул мне полный стакан и приглашающе протянул тарелку с мясной нарезкой. — Комиссия, да? Да бросьте, это просто говорильня, реальной власти у них нет, а если что — камеры пустуют!
— Кацман, до выборов чуть больше месяца, а потом за все сотворенное придется отвечать.
— Ваша милость, вот только не надо заливать бедному гасконцу, что вас это хоть сколько-то беспокоит!
— Тебе предложений не делали?
— Пару раз, от веллешвармцев, ничего серьезного.
Я посмотрел в его глаза, Изя, как и положено, смотрел абсолютно прямо и честно, убедительно доказывая, что места для совести у него в организме не предусмотрено.
— Смотри, господин бравый усач, повесят тебя на воротах, если что.
— Нашему роду нет переводу!
— Ну-ну…
Мы сидели, перебрасываясь фразочками, смотря на город и море, минут десять, а потом меня нашел, наконец, фон Шнитце.
— Господин барон?
— Иду.
Сегодня управляющий хотел показать мне часть подвалов, которые можно сдавать под склады.
Подвалы были знатные! Древние, сводчатые, с непонятным мусором, вычистить который мы собирались силами волонтеров. Может, пустить слух, что тут есть какие-нибудь клады? Охотнее копать будут.
— Кстати, Александэр, вы не в курсе, наверное — «неистовая дева Гравштайна» опять натворила дел.
— Трупы спрятали?
— Не настолько натворила. Один турист с юга отпустил ей очень лестный,
— Боже… бедняга!
— Ему всего-то и досталось два удара кочергой. Эрдар успел унести фрекен Марти из кухни.
— Выпишите ему премию, едой. У Исабеля возьмете. Кстати, где мы и что это за пролом?
Старик удивленно огляделся, потом раскрыл папку, и вдруг нервно схватил меня за руку.
— Стыдитесь, старина! Мы только-только заблудились, а вы уже начинаете примериваться, с какой стороны я вкуснее?
— Господин барон! Этого прохода нет на моем плане подвалов!
Я взвесил в уме возможности. Разумнее всего было бы отметить дыру и пойти дальше… но азартный любитель истории уже лез в узкую щель, вытащив из кармана маленький фонарик.
— Алесандэр! Тут кости!
— Только не говорите, что это какой-то турист потерялся!
— Ну, думаю, его можно было бы и так назвать. — Старик наклонился к куче костей и тряпья, поворошил их, разглядывая. — Шестнадцатый век, испанец. Испанец? Ох ты, да неужели?! — Он подхватил с пола продолговатую железяку, выхватив у меня фонарь и тут же начал что-то скрести, очищая вековую грязь. — Не может быть! Не может этого быть!
— Чего не может? — Старик даже подпрыгивал на месте, что заставляло меня нервно дергаться — вдруг расколотит наш единственный фонарик?
— Я ошибался! Невероятно! Легенда о Мигеле де Альвареце не выдумка, вот же она, вот!
И он сунул мне под нос железяку, повертев с торжествующими возгласами.
— Точнее — это шпага де Альвареца, а это, значит… — Он примолк, смотря на лежащие у стенки останки. — Сам несчастливый дон Мигель, так и не ставший когда-то владетелем Гравштайна.
Вдруг он оглянулся вокруг, быстро осветил все углы:
— Да, кажется сюда никто не заходил уже сотни лет.
— А я говорил вам, Эгельберт, что служащие из рук вон плохо занимаются уборкой. Посмотрите вниз. — Луч фонаря тут же осветил пол. На нем виднелась цепочка ясно читаемых следов. — Первым после этого несчастного сюда свалился я. И притомившись, сидел всего в шаге от своего предшественника.
Представив, как в полной темноте нашарил бы эти кости, я содрогнулся.
— Скорее всего, вы свалились в один проем. Легенда гласит, что дон Мигель, незаконнорожденный сын очень высокопоставленной особы, отличившись в войне, проходившей неподалеку, получил от отца во владение этот замок, но в первый же день исчез вместе со своим слугой.
— Череп слуги, видимо, валяется там, под лестницей.
— Вероятно именно так и есть. Они упали в потайной колодец, слуга разбился насмерть, а господин заблудился в подземелье и остался здесь навсегда. По преданию, следующие сто лет призрак являлся жителям замка и просил показать ему выход, но вид его был столь ужасен, что никто не мог ответить, все в страхе кидались прочь. Но последнее упоминание о призраке де Альвареца относится к семнадцатому веку.