Господин мертвец. Том 1
Шрифт:
Обстановка оказалась вполне рабочей. Сбитые из досок столы, гудящие электрические лампы над ними, крепкий запах табака, карты на стенах. Среди обилия офицеров можно было и запутаться, слишком уж многих вместил в себе гостеприимный штабной блиндаж.
Но оберста фон Мердера можно было узнать в группе штабных офицеров, даже не глядя на погоны. Синий мундир с эполетами и красным обшлагом сидел на нем безукоризненно, с той особой элегантностью, которая вырабатывается лишь долгой службой, и ничем кроме. Щурясь, чтобы привыкнуть к здешнему освещению, резкому и желтоватому, Дирк подумал
Лицо Дирку было незнакомо: немного отечное, с крупными чертами, свойственными дородным людям, оно хранило невозмутимое и величественное выражение, как у каменного льва, лежащего на ступенях какого-нибудь важного и большого здания. В густой ухоженной бороде в изобилии встречалась седина, а то, что еще не успело поседеть, было рыжеватым от табака. Глаза – пронзительные, острые, внимательные. Такие не шарят слепо по сторонами, а перескакивают с одной важной вещи на другую, и всякая вещь, оказавшаяся под таким взглядом, словно бы делается меньше в размерах.
И в самом деле, оберст. Такой выглядел бы оберстом даже в мундире рядового, слишком уж выдает стать и манера держать себя. Движения тяжелые, веские, просчитанные, ни одного лишнего шага, ни единого ненужного жеста. Не человек, а живое олицетворение стратегического потенциала, даже воздух в окружении которого должен делаться густым и пропитанным флюидами мощи германской армии.
Если бы оберст фон Мердер носил монокль, то был бы живой карикатурой на германских штабных офицеров – такой, какие обычно печатают в «Панче» и прочих английских газетах. Но оберст фон Мердер не носил монокля, обладая, по всей видимости, отличным зрением.
Когда Дирк вошел в блиндаж следом за лейтенантом, оберст изучал одну из карт, водя по ней невидимые линии коротким огрызком карандаша.
– Да? – спросил он требовательно, поднимая от стола голову. – Лейтенант! Вы привели командира роты? Давайте его немедленно сюда! Сюда его!
Сопровождающий Дирка пехотный лейтенант вытянулся по стойке «смирно», демонстрируя отлично сложенную фигуру, хоть и порядком отощавшую на траншейных харчах.
– Извините, господин оберст. Ротный хауптман еще не прибыл. Я привел старшего офицера, командира одного из взводов.
Оберст быстро нашел Дирка взглядом. Даже среди обилия штабных офицеров это было несложно – Дирк единственный из присутствующих носил не синий пехотный мундир, а серый, хоть и с унтер-офицерской галунной обшивкой. Там, где у обычного офицера на погонах располагался номер, указывающий на положение полка в дивизии, у Дирка было пусто, а сами погоны отличались глухим серым цветом.
– Унтер-офицер второго взвода штурмовой роты «Веселые Висельники». – Дирк вытянулся во весь рост и едва не задел головой качающуюся лампу. – Триста второй батальон Чумного Легиона. Временно замещаю командира роты, тоттмейстера Бергера.
Оберст уставился на него так, точно
Тяжелый и основательный взгляд оберста фон Мердера уперся в Дирка, едва не провертев в нем приличную дыру, и удивленно застыл, как бы наткнувшись на непонятное и досадное препятствие.
– Вы сказали «Чумной Легион», унтер?
– Так точно, господин оберст.
– Невероятно… – пробормотал оберст фон Мердер, зачем-то оглядываясь. – Господа, как вам это нравится? Что же это, издеваются они над нами? Унтер, вы хотите сказать, что нам прислали мертвецов?
– Так точно, господин оберст.
– Это ни в какие ворота… – забормотал фон Мердер, сердито глядя на Дирка. – Они там рехнулись у себя в штабе, вот что… За каким дьяволом нам нужны мертвецы? А? Чего молчите? Я сам этих мертвецов отгружать могу! Вагонами! Двести с лишком человек за вчерашний день. Первосортные! Не угодно ли?
– Я всего лишь командир штурмового взвода, – сказал Дирк, хоть и понимал, что вопрос к нему не относится.
– Штурмового взвода мертвецов!
– Так точно, господин оберст. Мертвецов.
– И сами мертвец?
– Так точно, господин оберст. Сам мертвец.
Оберст смотрел на него с отвращением и вместе с тем удивлением. Как смотрят на какую-то отвратительную и в то же время необычную находку вроде жутковатого идола каннибалов или пыточный инструмент.
Слово, преследовавшее Дирка в траншее, засунуло свою крысиную морду в штабной блиндаж, потом протиснулось целиком и заскользило из угла в угол, огибая столы с разложенными картами, отравляя воздух.
Мертвец.
Мертвец.
Мертвец.
Оберст фон Мердер вытер мощный покатый лоб тыльной стороной ладони. Демонстративно – несмотря на всю напряженность и необычность ситуации, на нем не было ни единой капли пота.
– Вы вообще знаете, что у нас здесь происходит? Знаете, где у нас лягушатники сидят? Здесь! – Оберст рванул себя за форменный ворот, на миг обнажив дряблую кожу шеи; ткань затрещала. – И что мы получаем? Тоттмейстерские игрушки? Отвратительно! Нам нужны полноценные солдаты, а не эти… этот… Марионетки эти! Двести четырнадцатый полк за всю свою историю никогда не сотрудничал с тоттмейстерами! Поганое племя… Известно вам это? Отвечайте, унтер!
– Известно, господин оберст. Как и то, что славная история вашего полка может закончиться в ближайшие дни, если вы не получите подкрепления.
Больше удивленный, чем разозленный этой дерзостью, фон Мердер даже крякнул от неожиданности.
– Вот это дело! Не слишком ли вы смелы для покойника, унтер?
– Если мне будет позволено заметить, меня и при жизни мало кто мог упрекнуть в трусости, господин оберст.
Этот ответ почему-то понравился оберсту. Дирк понял это по тому, как офицер запустил руку в свою основательную бороду и подергал ее, словно проверяя на прочность.