"Господин мертвец"
Шрифт:
Когда спустя несколько часов французы были вышвырнуты с захваченных позиций и обращены в бегство, тело Майора нашли в окопе и опознали. Его ждали заслуженные почести – посмертная награда, мраморный обелиск на военном кладбище с надписью «Пал на поле битвы, защищая Германию», и все, что полагается в таких случаях. Но его судьба сложилась иначе. Когда кто-то проверял личное дело покойного, в нем обнаружили прошение, составленное им по всей форме за несколько месяцев до смерти. В соответствии с установленным порядком, решением кайзера и циркуляром Ордена Тоттмейстеров, он разрешал использовать свое тело после смерти для нужд армии и империи. То есть передавал его в пользование Чумного Легиона.
Должно быть, он представлял себе службу в Чумном Легионе
Поначалу Мертвый Майор не стал ценным приобретением для роты. Взвод Ланга, к которому он был приписан, стал глухо роптать – новоприбывший «Висельник» к сослуживцам относился высокомерно и грубо, а старших офицеров в чине унтер-офицера отказывался воспринимать как свое начальство. Он умер майором, и полагал, что остался им и после смерти. Приказы Бергера ему пришлось выполнять, ведь его тело находилось в полной власти тоттмейстера, но прочим офицерам было тяжело. Когда Дирк, чей взвод тогда испытывал сильнейшую нехватку опытных солдат, попросил перевести непокорного мертвеца к «листьям», Ланг лишь с облегчением вздохнул. Дирку неожиданно удалось сладить с Мертвым Майором, хоть он и сам не очень понимал, как именно. Он не выказывал старому вояке особенного уважения, не обращался к нему «господин майор» и не пытался утешить его самолюбие. В Чумном Легионе есть правила, которые возникли триста лет назад, и которых надо придерживаться, раз уж тебе не повезло дважды – умереть, и оказаться здесь.
Но постепенно они стали понимать друг друга. Дирк при случае обращался за помощью к Мертвому Майору, разбирая сложную тактическую схему. И тот, соскучившись по штабной работе, охотно ему помогал. Со своей стороны он, хоть и не вслух, признал унтер-офицера Корфа за командира, пусть и не спешил этого демонстрировать. Они никогда не заговаривали о субординации и подчинении, но в то же время между ними установилась связь, благодаря которой Мертвый Майор действительно стал частью третьего отделения. И весьма ценной частью. У Мертвого Майора было много достоинств, и умение разбираться в тактике было не последним из них.
– Я прикрою тыл, - просто сказал он.
Они продолжили движение. Казалось, что траншея будет тянуться бесконечно, как пересохшее русло длиннейшей реки, до тех пор, пока не впадет в какое-нибудь море. Дирку уже представлялся шанс оценить объем работ, проделанных императорскими штейнмейстерами, но все равно он не мог избавиться от чувства сродни благоговению, когда представлял, сколько тысяч тонн камня было извлечено из недр земли магильерскими силами. Наверно, этими же усилиями можно было построить город размером с Мец. Или высечь гигантский памятник, высотой в половину километра. Но штейнмейстеры получили приказ и выполнили его – со своим обычным старанием.
Несколько раз они натыкались на французов, но серьезного сопротивления не встречали – схватки были скоротечны и редко длились более нескольких секунд. Тех, кто выжил после гранат Юльке или огненного дыхания Толля, мимоходом добивали. Для этого не требовалось много времени. Куда больше хлопот приносили укрытия. Траншея была испещрена «лисьими»
Некоторые из них были заняты, в чем Дирк быстро убедился. Разбираться с ними было просто – впереди идущие выламывали щиты ударами тяжелых стальных сапог. Дальше в ход шли пики. Отворачиваясь от очередного мертвеца, сжавшегося в земляной норе, Дирк думал о том, неужели эти люди сознательно предпочли подобную погибель смерти с оружием в руках. Это казалось ему странным, непонятным. Но он напоминал себе о том, что его образ мыслей давно уже не совпадает с тем, что считается нормальным у живых людей. Смерть, его старая знакомая и Госпожа, для них была наполнена невыносимым ужасом, и именно ужас гнал их прочь от опасности, заставлял прятаться в тесные щели, как вспугнутых в чулане крыс.
Стандартные укрытия, именовавшиеся в «Наставлении по саперной службе» громоздким сочетанием «Unterschlupfe im Schuetzengrabe [36] », доставляли куда больше хлопот, и требовали повышенного внимания. Их входы располагались, как и у индивидуальных ячеек, в передней стене траншеи, но за ними находились не узкие норы, а хорошо обустроенные убежища на два-три человека. Отличная вещь – например, для пулеметного расчета, застигнутого внезапным арт-ударом. Или для засады, если хочешь встретить огнем в упор ничего не подозревающую штурмовую группу. Их крышки изготовлялись не из досок, а из хорошей стали, и иногда даже имели отверстия-бойницы.
36
(нем.) – «Укрытие в пехотном окопе»
Первая подобная находка едва не стоила головы гранатометчику Юльке. Он уже собирался дернуть за кольцо гранаты, зачищая следующий виток траншеи, когда на его спине пониже лопатки со звоном разлетелось в стороны несколько желтоватых искр. Он вскрикнул – больше от неожиданности, чем от страха или боли. Дирк увидел небольшое черное отверстие в серой броне и понял, что пуля пробила доспех. Если бы она пришлась в затылок шлема, Юльке прекратил бы свое существование еще прежде, чем понял, что произошло. Гранатометчик быстро упал на землю, укрываясь от огня, хлестнувшего из ниоткуда. Над его головой стена траншеи лопнула несколькими пузырями, оставившими после себя аккуратные маленькие дырки, похожие на отверстия вроде тех, что оставляют в почве дождевые черви. Только это были очень большие черви, каждый по восемь миллиметров в диаметре.
Одним прыжком Дирк подскочил к замаскированному щиту и ударил в его центр стальным кулаком. Пальцы прошли сквозь препятствие, почти не встретив сопротивления. Внутри убежища кто-то закричал. Дирк рванул щит на себя, и тот легко отделился, оставив полосы металла на петлях. Изнутри ударило запахом сгоревшего пороха, Дирк различил в темноте бледные человеческие лица, искаженные страхом, тяжелое, еще дымящееся, тело пулемета, сжатые в руках гранаты…
– Толль! – крикнул он, отскакивая в сторону. Его спасла только внезапность. По тому месту, где он только что стоял, изнутри ударил свинец. Много свинца. Эти ребята хорошо подготовились к засаде. И, даже потеряв преимущество неожиданности, могли размолоть в порошок любую встреченную штурмовую группу. Пулемет на близкой дистанции не оставлял шанса даже в тяжелом доспехе «Веселых Висельников». Но спрятавшись в тесной раковине убежища, охотники сами загнали себя в смертельную ловушку.