"Господин мертвец"
Шрифт:
Но несколько раз им пришлось надолго остановиться. В одном из длинных прямых отрезков траншеи кто-то из французов догадался установить пулемет, соорудив импровизированное гнездо из мешков с землей и колючей проволоки. Проклятый «Льюис» бил почти в упор, превращая десятиметровый земляной коридор в финишную прямую самой смерти. Здесь не было укрытий, и всякий, осмелившийся пересечь невидимую линию, становился превосходной мишенью. Над злосчастным пулеметом были установлены противоосколочные щиты, и гранаты, которые Юльке точным броском отправил пулеметчику-пуалю, разорвались в воздухе, отскочив от рифленого металла. Дирк, высунувшись из-за угла, дважды нажал на спусковой крючок своего ружья,
– Хорошо засел, - признал Жареный Курт, потирая несколько свежих глубоких борозд на предплечье. Если бы не его выдающаяся реакция, руки у него уже могло бы и не быть.
– Подождем, пока у него закончатся патроны? – предложил Юльке. Но без уверенности в голосе. Даже он, не самый сообразительный мертвец в роте, понимал, что если у кого-то хватило мозгов выстроить подобное сооружение, запершее траншею словно неприступный форт, вряд ли он забыл про запас патронов.
– Нет, - решительно сказал Дирк, - У него может там быть пара ящиков. Если остановимся, это будет значить, что он выполнил свою задачу. Обход?
– Маловероятно, - подал голос Мертвый Майор, - Если я верно помню карту, ближайший ход сообщения мы прошли двадцать минут назад.
– Надо брать его здесь, - сказал Дирк, - Я не знаю, что творится в остальных местах обороны, но мы до сих пор не выполнили свою боевую задачу. Тратить время непозволительно.
– Тогда через верх, - негромко произнес Жареный Курт.
– Верх…
Это было разумное предложение, но не очень приятное. Несмотря на то, что они подавили огневые точки первой линии и частично рассекли оборону на изолированные участки, большая часть этих участков еще была способна к автономному сопротивлению – как некоторые отсеки тонущего корабля в течении долгого времени сохраняют воздух и плавучесть. И сейчас они были заняты делом – Дирк слышал, что над их головами идет стрельба, не очень плотная, но ощутимая. Это вели огонь пулеметы и орудия других линий, сокрытых в глубине укрепленного района. Многоэшелонированная оборона – вот как это называется. Можно захватить одну траншею, или пять, или даже двадцать – и все равно останутся очаги, продолжающие стрельбу.
Подняться наверх – рискованное дело. Сейчас это понимали все в штурмовой группе, даже Толль, который предпочитал сосредотачиваться на своем огнемете, не вникая в тактические схемы. То же самое, что сунуться на стрельбище, нарисовав у себя на груди красный круг.
Дирк обвел глазами свой небольшой отряд. Все четверо молча ждали его приказа. И даже если этот приказ будет самоубийством, они его выполнят. «Веселые Висельники» не останавливаются в достижении своей цели. Дирк ощутил момент слабости, мимолетный, но неприятный. Как будто все кости его тела под действием некроза вдруг истончились, стали хрупкими и способными сломаться от малейшего шага. Это было недостойно унтер-офицера «Висельников», но есть вещи, с которыми тяжело бороться.
– Хорошо, - сказал он. Облегчение от принятого решения помогло ему взять мысли под контроль, - Поднимемся наверх. Тут должно быть метров двадцать, будем надеяться, что проскочим. Пойдем только мы с Куртом. Остальные ждут здесь.
Мертвый Майор кивнул, выражая согласие. Но считал ли он это наилучшим вариантом? Свои мысли старый вояка всегда хранил при себе.
– Жареный Курт?
– Я готов, господин унтер. Но мне кажется, будет лучше, если я пойду
– Смело.
– Я привлеку меньше внимания. Двое – это уже толпа, господин унтер. И вдвое больше шансов поймать пулеметную очередь.
– Тебе может понадобиться помощь там, - Дирк махнул рукой по направлению к «Льюису».
– Не думаю. Там несколько человек. Я сверну им шеи за пару секунд. Место узкое, вдвоем мы будем больше мешать друг другу.
Дирку пришлось согласиться с этим. Жареный Курт был прав – это та ситуация, когда один мертвец может быть полезней дюжины.
– Действуйте! – сказал Дирк, - Как только мы услышим стрельбу, бросимся на пулемет. И я надеюсь, что к тому моменту он уже будет молчать. Иначе вам придется подыскать себе другого командира взвода.
Жареный Курт ухмыльнулся, это чувствовалось даже за глухим шлемом.
– Будет сделано, господин унтер!
Из траншеи он выскользнул легко, словно и не был облачен в тяжелый доспех. Схватился рукой за выпирающий из стены крюк, оттолкнулся ногами – и почти бесшумно исчез за бруствером. Лишь мелькнули подошвы стальных сапог. Дирк ожидал оглушающего треска пулеметов и того отвратительного звона, с которым они пробивают толстую сталь. Но мелодия боя не изменилась, и каждый голос в ней исполнял свою партию без отступлений. Значит, Курту удалось незамеченным покинуть траншею.
– Ждем, - сказал он оставшимся мертвецам, - Ему может понадобиться несколько минут чтобы подобраться к ним вплотную. Мы с Мертвым Майором идем первыми, Толль стоит здесь и прикрывает тыл, а Юльке…
В этот раз тоттмейстер Бергер не воспользовался мертвым французом для вызова, хотя тел вокруг хватало в избытке. Дирк ощутил короткое головокружение и от неожиданности схватился за стену, чтобы не упасть. Мейстер обычно заботился о том чтобы не вызвать у своих подопечных мертвецов неприятных ощущений. Но только не тогда, когда бывал рассержен или раздражен. А сейчас, кажется, был именно такой случай. Он еще ничего не сказал, но само ощущение его голоса, заключенного в крошечную пылевую бурю в дальнем уголке сознания Дирка, подсказывало, что голос этот не скажет ничего хорошего.
«Унтер Корф! Где ваша группа?»
Человек, говорящий таким голосом, не ждет ответа, он ждет оправданий.
– Немного задержались, мейстер, - ответил Дирк, морщась, как от мигрени. И это действительно было похоже на мигрень, - У нас тут пулемет. Вынужденная остановка.
«Остановка? Вы смеетесь, унтер-офицер Корф? – поинтересовался Бергер, и голос его показался ледяным. Точно кто-то взял обжигающе-холодный кусок колотого льда и втиснул его в череп Дирка. В этот момент смеяться Дирку не хотелось. Он чувствовал злость тоттмейстера Бергера – что-то пошло не так, они теряют время, и сопротивление до сих пор не подавлено. Это не только срыв операции и потеря репутации «Веселых Висельников». Это означает, что потеряет лицо сам тоттмейстер Бергер. И у оберста фон Мердера будет законный повод усмехнуться, подводя результат. Жареный Курт – вот кто на самом деле потерял лицо, подумал Дирк, ожидая вспышки гнева мейстера.
– Я отправил одного из своих людей уничтожить расчет, - сказал он, ощущая, что его язык произносит слова быстрее, чем ему того хотелось, с непозволительной поспешностью для человека, который держит ситуацию под контролем. Не более, чем иллюзия – его рот сейчас был закрыт, и с Бергером общалось лишь его сознание, покорное воле мейстера.
Как моряки предчувствуют шторм, лишь ощутив лицом прикосновение резкого холодного ветра, так Дирк предчувствовал, что скажет тоттмейстер Бергер. И это ему уже не нравилось. Если спокойный, как замерзшее море, тоттмейстер выходит из себя – тут жди беды.