Господин метелей
Шрифт:
Колдун переменился. Вернее, пытался измениться. Неужели, я тому причиной? Сияваршан намекал, и я сделала вид, что не поверила. Но разве колдун не целовал меня? А его взгляд — то темный, то искристый, вопрошающий, преследующий… Могла ли я с уверенностью сказать, что Близар вел себя так же с другими девицами? Ах, я совсем ничего не знала о нем, да и то, что знала — показывало его не с лучшей стороны.
Но он был рад, раздавая подарки. Он помог Эльзе. Он старался угодить мне, развеселить… Разрешил отправить письмо отцу…
Он мог бы просто
Так что все это — лишь позерство. Как можно просить остаться до весны, когда я — пленница! Разве пленников просят остаться в тюрьме еще ненадолго? Значит, нет у него никакого особого отношения, никакой жалости…
«Люди всегда предают», — вспомнила я слова Близара.
В его словах чувствовались и горечь, и обида на родителей. На мать. Но сам он? Почему не поехал к ней? В эту деревню со смешным названием?..
Я подумала о дочери мельника, отправившейся к графу Близару, чтобы заработать серебра. Что заставило ее продаться за деньги? Нужда? Воля отца?
В дверь постучали, и я вздрогнула, словно застигнутая за какими-то нелицеприятными делами. Но это появились призраки, и тревожные думы тут же растаяли, как снег весной.
— Мы постучались! — объявил Сияваршан, вплывая в комнату. Он был горд, как петух, и бережно положил на кровать сверток из черного шелка. — А не ввалились, как невежды!
— И я очень это ценю, — заверила я его.
— Вот твой наряд — Сияваршан развернул сверток, и я увидела самое прекрасное платье, которое только можно было вообразить — белоснежное, кружевное, похожее на морозные узоры на стекле. Словно сама зима соткала его.
К платью полагались атласные туфельки — тоже белые, с лентами вокруг щиколоток, и кружевная маска. Призраки позаботились и о шубе из искристо-белого меха, и о козьей белой шали — такой длинной, что она вполне могла бы заменить плащ.
— Зачем столько? — прошептала я потрясенно. — Это ведь стоит кучу серебра!
— Для хорошей девушки ничего не жалко, — промурлыкал Сияваршан, а Велюто бросился мне на грудь, мурлыча и морща нос. — Так, оставляем вас, дамы, — объявил Сияваршан и схватил Велюто за шиворот, а Фалариса под руку. — Ждем вас внизу во всем великолепии!
Когда они удалились, я приступила к примерке. Аустерия подняла платье, расправив подол колоколом, и мне оставалось лишь нырнуть в него. Тонкая прохладная ткань словно обнимала, лаская кожу. Платье сидело великолепно — приталенное, со шлейфом, изысканное, нежное…
Я смотрела на свое отражение и вдруг подумала, что оно вполне могло быть свадебным, не хватало лишь фаты. Но за нее вполне сошла бы козья шаль. Красиво, элегантно, но…
В зеркале отразилась Аустерия, и я вдруг поняла, что ничем не отличаюсь от нее — такая же бледная, во всем белом, почти призрак.
— Сюда нужно яркое пятно, — сказала деловито Аустерия. — Подожди-ка…
принялась колдовать над моими волосами, оставив их распущенными, но заплела боковые пряди, уложив их короной и заколов шпильками, а потом улетела и вернулась
— А теперь идем, — сказала Аустерия, обняв меня за плечи, и повела к дверям.
Как во сне я спустилась на первый этаж, где ждали трое призраков, а Аустерия несла мою новую белую шубу и шаль. В ожидании Близара мы встали возле елки в зале, и Сияваршан оглядел меня придирчиво
— По-моему, наша крошка будет прекраснее всех! — объявил он, но тут же прищурился. — Только кое-чего не хватает…
— Чего? — испуганно спросила я, оглядывая себя.
— Фалиарис, — приказал Сияваршан, не удостоив меня ответом, — вперед, старикан, нужна твоя помощь. Встань с той стороны.
Аустерия легонько подтолкнула меня, подсказывая выйти на середину.
— Что вы задумали? — я смотрела на призраков, крутя головой то вправо, то влево, а они были торжественные — как на настоящей королевской церемонии.
— Не хватает истинного блеска! — произнес Сияваршан, и они с Фаларисом одновременно взмахнули руками.
На мгновение мне показалос, что сама госпожа Хольда заключила меня в объятия — мороз ожег меня до костей, прокатившись волной от макушки до пяток.
— Вот теперь — идеально, — услышала я довольный голос Сияваршана. — Можешь посмотреться в зеркало, Бефаночка, только не ослепни от своей красоты!
Взглянув на себя в зеркало, я, конечно же, не ослепла, но потеряла дар речи. Кружевное платье теперь было осыпано крошечными бриллиантами — сверху до низу! Камни переливались, как крупинки снега, рассыпая разноцветные искры, и казалось, что вся я объята льдистым светом. Я чуть приподняла подол и обнаружила, что бриллианты усыпали даже мои туфельки.
— Настоящая Королева Зимы, — выдохнул Фаларис, таращась на меня поверх очков.
— Рот закрой, — посоветовал ему Сияваршан. — Где там Близарчик? Мне не терпится увидеть его физиономию при виде этой феи!
— А я уже здесь, — сказал колдун от порога.
Я обернулась к Близару, позабыв дышать от волнения.
Он был в камзоле, затканном серебром, и в новом плаще — черном, бархатном. Синие глаза вспыхнули ярче бриллиантов. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом он сказал, совсем как Сияваршан:
— Кое-чего не хватает.
— По-моему, все чудесно! — запротестовала я, обретая голос. Мне стало обидно за старания призраков.
— И все же, нужно кое-что добавить, — Близар поманил Велюто и указал ему на потолок.
Я не поняла, что требовалось, но Велюто догадался сразу. Он взлетел к потолочной балке и осторожно отцепил от нее паутину. Паутину?!
Призрак принес паутину колдуну и тот вдруг улыбнулся мне — совсем не так, как улыбался раньше. Сейчас его улыбка не была насмешливой, она была ласковой, доброй… Он повел рукой, и паутина вдруг заискрилась сотнями крошечных бриллиантов, превратившись в ожерелье.