Господин метелей
Шрифт:
Миг — и я вспомнила разговор на балу: «В вашем поместье прекрасные фруктовые сады, насколько я знаю?.. И ваши лошади всегда побеждают на весенних скачках?.. А еще у вас прекрасная молодая жена на сносях?» — об этом так невпопад заговорил Близар, когда барон перешел к оскорблениям. Колдун говорил об этом и улыбался… Только улыбка была… пугающей… Неужели?!. Я похолодела, пораженная догадкой.
— Значит, Оливере ничего не угрожает?.. робко закончил барон.
И тут Близар засмеялся. Это был странный смех — холодный, презрительный. Я смотрела на колдуна с ужасом, а барон помедлил —
— Нет, это не совпадение.
Барон прекратил смеяться и побледнел еще больше, оттягивая ворот рубашки, как будто ему не хватало воздуха.
— Не совпадение? — глупо повторил он.
— Нет.
— Но вы же… Но как же… — Колвин заблеял, как баран. — Вы же сказали, что не простили мои неосторожные слова!
— Простил то, что вы сказали обо мне, — Близар положил руку на перила и подался вперед, пригвоздив гостя взглядом. — Но вы оскорбили еще и девушку, а вот это уже не заслуживает прощения.
Я зажала рот ладонями, чтобы сдержать вскрик, а барон не смог сдержаться.
— Но — Оливера?! — закричал он, бросаясь вверх по лестнице.
Путь ему преградили Сияваршан и Аустерия. Снежные духи грозно надвинулись на барона и тот отступил. Он пятился до тех пор, пока не уперся спиной в дверь.
— Что происходит? — спросила я, хотя обо всем уже догадалась.
— Ничего особенного, — ответил Близар очень любезно. — Просто как-то так случилось, что в ночь после королевского бала в саду барона Колвина замерзли все фруктовые деревья, а на следующую ночь — все породистые скакуны. И почему-то сегодня барон внезапно осознал всю недостойность своего поведения и пришел умолять тебя о прощении. Только неравноценно, — голос колдуна наполнился льдистым холодом. — Оскорбляли вы ее при всем королевском дворе и гостях, а извиняться пришли — один на один. Поэтому здесь извинения не принимаются.
— Я готов при всем дворе!.. — взмолился Колвина.
— Не надо никаких извинений, — вмешалась я.
Близар хотел возразить, но я сказала:
— Пострадала моя честь, мне и решать о наказании, — потом я решительно обернулась к барону. — Уходите, мне не нужны ваши извинения ни здесь, ни при короле.
— А Оливера?! — возопил он.
— Вы слышали? — осведомился колдун. — Вам велели уйти, — он прищелкнул пальцами, и двери распахнулись, впустив мороз.
Я сразу сунула руки под мышки, спасаясь от холода, а барон медлил уйти.
— Прогоните его, — велел Близар.
Сияваршан и Аустерия слаженно метнулись по ступеням, превращаясь в двух косматых чудовищ — как будто ожила самая злая метель.
Порыв ветра подхватил Колвина, как тряпичную куклу, и вынес вон. Я увидела, как он кубарем покатился по сугробам, и двери захлопнулись.
— Жалкий фигляр, — сказал колдун и повернулся, чтобы уйти.
Но теперь уже я бросилась вперед:
— Но что будет с его женой?!
— Не все ли равно? — ответил Близар равнодушно.
Я в несколько прыжков преодолела ступени и вцепилась ему в руку:
— Вы не можете навредить ей! Нельзя быть таким жестоким!
Взгляд колдуна мне совсем не понравился. Глядя в его холодные,
— За что вы так наказываете его?! — сказала я, не веря, что все это происходит наяву. — За то, что он сказал то, что думали все?
— Он обидел тебя, — ответил Близар, — и должен отвечать за свои слова.
— Конечно! А вы пригрозили ему уничтожить сад, коней и погубить его беременную жену! Ведь колдун слов на ветер не бросает!
— Ты права, — сказал он ровно. — Может, отпустишь?
— Не отпущу! — я схватила его уже за отворот камзола на груди. — Я очень благодарна вам за заступнчество, но вы и в самом деле считаете, что это равноценно? За неосторожную фразу заморозить ни в чем не повинных животных, да еще совершить такой грех — убить женщину и еще неродившегося ребенка? Вы считаете это справедливо?
Он молчал, и в его глазах я не увидела ни капли намерения уступить.
— Вы меня разочаровали, — сказала я, отпуская его.
Близар вдруг усмехнулся — совсем не весело.
— Вот ведь — разочаровал, — сказал он. — А хотел совсем другого.
— Что? — пискнула я.
— Глупое желание, — сказал Близар и взбежал по лестничному пролету на второй этаж.
— А жена лорда Колвина?.. — крикнула я ему вслед.
— Ничего с ней не случится.
— Тогда скажите об этом барону!
— Надоеда ты, — послышалось сверху. — Отправлю Сияваршана.
Мне оставалось надеяться, что с женой Колвина и в самом деле ничего не случилось, потому что в этот же день мороз спал, сильно потеплело, и пошел снег. Я сидела в спальне, на кровати, и смотрела, как пушистые белые хлопья медленно кружатся за окном. Только когда стемнело и разглядеть снег было уже невозможно, я опустила штору, расплела волосы и переоделась в ночную рубашку, свернувшись калачиком под одеялом.
То, что случилось — смутило меня невероятно. Мне не хотелось ни есть, ни говорить с кем-либо, тем более — с Близаром. Я даже не пошла стелить ему постель, а он не прислал за мной. Наверное, ему тоже не хотелось меня видеть. Нет, я не могла оправдать колдуна, хотя он и заступился за меня. Никакое оскорбление не стоит чьей-то жизни. А если бы барон не приехал?.. Я так и не узнала бы ни о чем. И погибли бы невинные люди…
Впрочем, и лошадей мне было жалко до слез. А если Близар решит так же наказать мою мачеху, Мелиссу, Роланда? Он и про моего отца говорил, что тот предал меня… Я спрыгнула с кровати и бросилась вон из комнаты, намереваясь бежать к колдуну и умолять не вредить моим родичам, но в коридоре меня встретил Сияваршан — он медленно крутился вокруг своей оси, повиснув между полом и потолком.
— Куда полетела? — спросил он, оставляя бестолковое кружение, а узнав, в чем дело, засмеялся: — Успокойся, малыш. Ничего он не сделал и не сделает. Если бы сделал — я бы уже знал, а если бы хотел кого-то заморозить, уже приказал бы. А Колвин получил то, что причитается. За слова надо отвечать. Слова — великая сила, хотя многие их недооценивают. Твоя мачеха, например, тоже много чего болтает. Аустерия мне рассказывала…