Господин следователь. Книга 4
Шрифт:
Теперь самое главное — все правильно сформулировать. Так, чтобы и лишнего отцу не сказать, но, чтобы он был в курсе событий.
Только собрался думать, как отвлекли. В дверь постучались.
— Да? — отозвался я, недовольный, что оторвали от важного дела.
— Заняты?
В кабинет заглянул пристав Ухтомский.
— Антон Евлампиевич, день добрый, — поднялся я со своего места. Если пришел пристав, значит, по делу. Поручкавшись, кивнул тому на стул для посетителей. — Присаживайтесь. Каким ветром?
Старый служака, осторожно усаживаясь, сказал:
— Посоветоваться с вами хотел. Касательно старшего городового нашего.
— Уж
Ухтомский смущенно закашлялся. Эпидемия кладоискательства, охватившая Череповец, быстро сошла на нет. Не то народ образумился, не то зима помешала. Долбить ломом мерзлую землю? Нафиг такое счастье. И кладов не надо. Старший городовой Смирнов, поставленный присматривать за гостиницей «Англетер» и ее постройками, тоже пытался что-то искать, но «вразумленный» начальством, оставил это глупое дело. Тем более, что в гостинице появилась сама хозяйка, выпущенная из тюрьмы. Муж и работник отправились на бессрочную каторгу, канцелярист получил два года тюрьмы, а Анну Тихоновну присяжные заседатели признали невинной жертвой обстоятельства. Дескать — боялась мужа, который грозился физической расправой, а то, что стирала окровавленные вещи — бывает. Если бы на процессе всплыли все обстоятельства, касающиеся ящика с акциями, хозяйке гостиницы пришлось бы туго. Но, увы. Не все можно поведать миру.
Анна Тихоновна лошадей уже продала, сейчас продает гостиницу, покупатели уже есть, но она дорожится, желая получить две тысячи, а ей дают только полторы.
Городовой Смирнов, получивший плюху, взялся за ум и теперь честно отрабатывает жалованье. Вспомнилось, что недавно исправник показывал его рапорт.
'Его Высокоблагородию господину надворному советнику Абрютину.
Покорнейше довожу до сведения Вашего Высокоблагородия, что вчера была совершена кража со взломом замка из амбара с подворья череповецкого мещанина Смирнова Ивана, украден сундук и похищено домашних вещей на сумму 68 рублей 12 копеек. Подозреваемых нет.
В течение дня, негласным путем удалось узнать, что кражу совершил крестьянин Василий Смирнов, проживающий постоянно в деревне Починок Воскресенской волости и находящийся на заработках в Череповце, снимающий угол у мещанской вдовы Авдотьи Смирновой. Удалось также установить, что извозчик Степан Смирнов видел, куда Василий Смирнов увез сундук.
Василий Смирнов задержан, похищенные вещи обнаружены, опознаны мещанином Смирновым Иваном.
Старший городовой Федор Смирнов'.
Дело я открывать не стал — пусть сразу к мировому судье отправляются, а рапорт мне понравился. Не врет статистика моего мира, уверявшая, что самая распространенная фамилия в России не Иванов, а Смирнов. Интересно, а информатор, сообщивший городовому «негласным путем» о воре, не Смирнов ли?
Антон Евлампиевич покашлял и перестал, потом вытащил из кармана узелок. Развернув его, высыпал на мой стол с десяток грязно-серебряных кругляков. Это у нас что такое? А, старинные монеты. Видел я такие в музеях.
— Неужели Смирнов нашел? — поинтересовался я, осторожно взяв в руки тоненькую серебряную пластинку с едва заметной арабской вязью.
— Так точно.
— Как же он умудрился? Земля мороженая.
— Говорит, возле бани. Там, где грязная вода из-под пола стекает, земля помягче, копнул, а тут тебе и монетки. Он поначалу не понял, что это такое, думал — сбрую конскую украшали — серебра-то здесь с гулькин хрен, потом подсказал кто-то — либо турецкие, либо персидские, но старые. Вначале, говорит, купцам хотел продать, потом
— И что Смирнов хочет?
— Так он ничего не хочет. Это я не знаю, что с этими монетками делать? Не то господину исправнику отдать, чтобы он серебрушки в Новгород переслал, в канцелярию губернатора. Инструкция есть, чтобы все, что древнее отыскивают, отправляли туда, а канцелярия пересылает в Новгородский музей древностей. Так что, в раздумьях я. Отправить или, выбросить? Вот, скажите-ка, Иван Александрович… Вы, человек грамотный, в университете учились. Эти монетки много денег стоят? Чисто из любопытства спрашиваю. Старые ведь монетки, лет двести, а то и больше.
Взяв в руки монетку, с умным видом сказал:
— Лет им побольше, не двести, а тысяча, если и поменьше, то девятьсот. Их арабы чеканили, когда наше государство возникло и Русь крестили. Был такой Арабский халифат, свои монеты чеканил.
Рассматривал монету и задумался. Я ведь уже и не помню все тонкости образования арабского халифата, его распада, а ведь когда-то уроки вел. Рассказывал, как арабов не принимали всерьез, а они взяли, сделали козью морду и персам, и византийцам и чуть было всю Европу не захватили. Надо будет что-то почитать. Иначе — попадется на экзамене по Всеобщей истории.
Так, отвлекся. И сколько стоит куфический дирхем? В моем мире такой стоил бы… Ну, рублей пятьсот, может — тысячу.
А вот в мое нынешнем времени сколько стоят?
— Уж точно, на таких монетках не разбогатеешь, потому что никому они особо-то не нужны. Да и много их начеканено. Если кто даст пятачок — уже хорошо.
— А у нас они откуда взялись? — полюбопытствовал Ухтомский. — Ладно, если в Крыму или в Таганроге, а здесь-то?
— Так купцы и привезли. Слышал ведь, Антон Евлампиевич о пути из варяг во греки? Варяги — теперешние шведы с норвежцами, они на Балтике, а греками у нас византийцев именовали. Купцы туда-сюда ездили, товары возили. Со Скандинавского полуострова железо везли, из Византии соль.
— А зачем чужое везти, если своего полно? — удивился Ухтомский.
— Так это сейчас все есть, — пояснил я. — А раньше ничего своего не было. А как без железа? Или без соли? Без соли, Антон Евлампиевич, сам понимаешь, ни запасов на зиму не сделать, ни щи не посолить. Греки свою соль на наше зерно меняли — иной раз мешок соли на мешок ржи меняли. А куда деваться? Брали. А у болотной руды, что в наших краях — качество плохое. Еще ладно, что в Вологодской губернии соль научились добывать. Главная торговля в Новгороде была, но и к нам на Шексну заезжали, на Белое озеро. Белозерск когда-то богатым городом был. Рыбу в наших краях покупали, шкуры всякие, воск. А на Соборной горке, где монастырь был, люди давно живут. Кто-то из купцов свой кошелек у нас потерял. По прежним временам пять монет — очень много. У нас ведь долго своего серебра не было, все привозное было. Наверное, за эти монетки можно было дом купить, или коня.
— Вот те на! — захохотал Антон Евлампиевич. — Купец кошелек тысячу лет назад потерял, а Федька Смирнов нашел! Купец-то, переживал, небось, а как кошелек теперь вернуть?
Я только кивнул и процитировал:
— Потеряла девушка перстенёк
И ушла, печальная, с крылечка.
А спустя тысячелетье паренёк
Откопал её любимое колечко.
Я б и рад ей то колечко возвратить,
Да не в силах… Время любит пошутить[2].
— Так что с монетками-то делать? — напомнил Ухтомский.