Госпожа Доктор
Шрифт:
– Все хорошо, – тихо прошептал Рейнард, сидящий рядом. Его локоть осторожно коснулась моего, он придвинулся чуть ближе, и тепло этого прикосновения помогло немного прийти в себя.
Зак бросил на меня взгляд, полный наглой самоуверенности, и на его лице снова появилась та мерзкая ухмылка, которая порой все еще вставала перед моим мысленным взором. Это выражение лица, словно он знал, что может испортить мне жизнь одним лишь своим присутствием.
Я отвернулась, стараясь не смотреть в его сторону, но чувствовала его взгляд на себе, как ядовитую иглу.
Судья
– Садитесь на свои места, обвиняемые, – произнес он сурово.
Бродрика и Смита усадили рядом с адвокатом, а я сделала все возможное, чтобы не встретиться с ними взглядом, смотрела только вперед.
Судья взял в руки документы, расправил лист. В зале повисла напряженная тишина.
– Доктора Вильяма Бродрика признать виновным в следующих преступлениях: медицинская халатность, обман, распространение запрещенных препаратов, а также в попытке подставить невиновного человека с целью отвлечения подозрений. Закариэль Смит обвиняются в следующих преступлениях: обман, распространение запрещенных препаратов, нанесение тяжелого вреда здоровью…
Он перечислил имена… Среди них знакомо мне было лишь одно – Тод Макферсон, один из мужчин в нашем поместье. Именно его Зак подстрелил тогда. Судья сделал паузу, оглядев зал, словно давая всем осознать серьезность происходящего. А после встретился взглядом со мной. На миг мне показалось, что он несколько недоволен моим присутствием, словно ему не хочется читать дальше при мне.
– Кроме того, Вильям Бродрик и Закариэль Смит признаны виновными в похищении Анны Марии Герман. Закариэль Смит также обвиняется в действиях насильственного характера в адрес потерпевшей.
Я едва сумела сглотнуть. В груди все сжалось. Словно ножом вскрыли рану, которая только начала заживать. Никогда не думала, что я такая впечатлительная, но те события и правда глубоко ранили мой разум.
Судья продолжил:
– На основании представленных доказательств и свидетельских показаний, назначен следующий приговор: доктор Вильям Бродрик лишается права на медицинскую практику без возможности обжалования и приговаривается к пятнадцати годам заключения. Закариэль Смит приговаривается к двадцати годам заключения с отбыванием наказания в тюрьме строгого режима. С подробностями можно будет ознакомиться в официальном постановлении. На этом заседание окончено.
Он снова стукнул молотком.
В зале зашумели разговоры, люди откровенно были довольны мерой наказания. Для меня же все это звучало далеким гулом. Я чувствовала себя опустошенной и одновременно облегченной.
Но тут голос Бродрика прорезал тишину, приковав к себе внимание.
– Это еще не конец! – заявил он, приподнимаясь со своего места, несмотря на окрики охраны. Его глаза горели яростью, налились кровью, он весь пограбовел. Резко развернувшись, он посмотрел прямо на меня. – Ты заплатишь за это, девчонка. Думаешь, все закончилось? Ты даже не представляешь, с кем связалась!
Я замерла, словно вкопанная, но прежде чем
– Еще одно слово, – произнес он холодным, угрожающим тоном, – и я лично позабочусь, чтобы твой срок увеличился.
Как на это отреагировал Бродрик, я не увидела, зато Закариэль все еще находился в поле моего зрения и тоже смотрел на меня. Он усмехнулся, словно наслаждаясь происходящим.
– Увидимся, красавица, – бросил он, прежде чем охранники потянули их прочь их из зала.
Мне сделалось дурно.
Подсудимых вывели, а я так и осталась сидеть на скамье, глядя в пустоту перед собой. Слова Бродрика смешались в моей голове с усмешкой Зака.
– Анна, – мягкий голос Рейнарда вывел меня из оцепенения. Я подняла голову и встретилась с его взглядом – серьезным, теплым, полным беспокойства.
– Давайте уйдем отсюда, – сказал он, наклоняясь ближе, чтобы его слова услышала только я.
Я кивнула, не находя сил возразить. Колени дрожали, а воздух в зале вдруг показался слишком густым. Рейнард помог мне подняться, и положил мою ладонь на сгиб своего локтя, позволяя опереться.
– Пожалуйста, постарайтесь не думать об их словах, – тихо добавил он, выводя меня из зала.
Но как я могла не думать? Все это застряло у меня в голове, как заноза в пальце, которую невозможно вытащить.
Я едва понимала, как перебираю ногами, двигаясь скорее по наитию, просто следом за лордом Локвудом. Кто-то попутно пытался завести с ним разговор, но мой сопровождающий мягко, но неумолимо отказывался от бесед. И, похоже, при взгляде на меня его знакомые понимали, что к чему. Видимо, на мне и правда не было лица…
Оказавшись на улице, я ощутила себя чуточку лучше, воздух был прохладным и свежим, но мне все равно не хватало его, чтобы восстановить дыхание.
Рейнард повел меня к карете, которая уже ждала у входа в здание суда. Он открыл дверь и, помогая мне сесть, сказал:
– Я отвезу вас домой.
Я кивнула, все еще молча.
Домой. Да, там будет безопасно.
Наверное.
Всю дорогу до поместья я смотрела в окно, наблюдая за мелькающими деревьями и домами. Мы не обменялись ни словом, но я чувствовала его присутствие рядом, его взгляд, который время от времени скользил по мне. Похоже, он не знал наверняка, что стоит говорить. Но мне и не нужно было слов в этот момент. Достаточно того, что в присутствии Рейнарда Локвуда мне становилось легче дышать.
Когда мы остановились у ворот поместья, он вышел первым, чтобы помочь мне выйти.
Марта встретила нас у входа в дом, и, едва увидев меня, нахмурилась.
– Милая, что случилось? – ее голос был полон заботы.
– Все в порядке, – ответила я, хотя даже сама слышала, как неубедительно это звучит.
Рейнард коротко объяснил ей, что произошло в суде, но опустил детали угроз и унизительных слов, за что я была ему благодарна.
– Я позабочусь о ней, милорд, – заверила Марта, кивая ему.