Госпожа Доктор
Шрифт:
Мне было странно маятно после вчерашних признаний. А еще на душе было тяжело от ощущений надвигающейся беды. Или просто чего-то неприятного. Там, внутри меня, скреблись настойчивые и надоедливые кошки.
Рейнард должен был выяснить точную дату суда.
Конечно, мы уже знали, что он состоится вот-вот, но все же это было довольно эфемерным значением. Не то же самое, как когда есть четко обозначенные день и время.
Каждый шаг по коридору, каждый звук за окном заставлял меня вздрагивать и думать, что лорд Локвуд вернулся.
Но Рейнарда все не было. И чем ближе
Когда я почти смирилась с тем, что этот день пройдет в ожидании, в дверь моей комнаты постучали.
– Анна, – раздался голос Марты. Она осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. – Тебе записка.
– Записка? – удивилась я, отрываясь от книги. Впрочем я все равно уже в третий раз бралась перечитывать одну и ту же страницу.
– Да. От лорда Локвуда, – добавила она, протягивая мне сложенный листок.
Я быстро поднялась на ноги, чувствуя, как внутри все сжалось. Взяв сложенный листок, я развернула его, и взгляд сразу упал на знакомый, уверенный почерк.
«Анна,Завтра состоится заседание. Я понимаю, что это известие может взволновать вас, но я прошу вас быть готовой. К сожалению, ваше личное присутствие необходимо. Не бойтесь — все будет под контролем. Я лично проследил за тем, чтобы все меры предосторожности были соблюдены. Мы выезжаем рано утром.Лорд Р. Локвуд»
Я перечитала записку несколько раз, словно пытаясь найти в его словах что-то еще, что-то скрытое. Но это было все. Лаконично, сдержанно. И все же я знала, что за этими словами скрывается его забота… и, возможно, беспокойство.
– Анна? – Марта осторожно погладила меня по спине, видя мое беспокойство.
Записка дрожала в моих руках, и я чувствовала, как внутри меня поднимается волна тревоги. Завтра. Все произойдет уже завтра. Суд. Эти люди. Те события, которые я так долго пыталась забыть, снова всплывут на поверхность.
– Суд состоится завтра, – объяснила я ей. – И мне придется присутствовать на заседании.
– Значит они решили, что записать, что ты скажешь и передать судье недостаточно? – Марта понимала мое беспокойство. Я отрицательно покачала голово. – Ох, не переживай. Уверена, ты справишься и ничего страшного там не будет. Вот увидишь.
Я крепче сжала листок. Хотелось куда-то спрятаться. Но в то же время в глубине души я знала, что не могу сбежать. Я должна быть там. Ради справедливости. Ради Люсиль. Ради всех тех, кто пострадал от рук доктора Бродрика.
***
На утро дня суда я проснулась с тяжестью в груди.
Утро судного дня… Какая забавная выходила игра слов. И для меня оно и правда было таковым.
Солнечный свет пробивался сквозь занавеси, но он не приносил утешения. Мои мысли были где-то далеко, в том месте, куда мне совсем не хотелось.
Суд. Эти люди. Все события моего похищения предстоит пережить заново вместе с ними. На всеобщее обозрение.
Я медленно оделась, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Черное платье, выбранное для
Когда я спустилась вниз, меня уже ждал Рейнард. Он стоял у окна в холле, его руки были сложены за спиной, а взгляд устремлен вперед, в пустоту. Но, услышав мои шаги, он обернулся.
– Анна, – произнес он мягко, и в его голосе звучало что-то, что сразу привлекло мое внимание. – Я хотел поговорить с вами, прежде чем мы отправимся.
– Что-то случилось? – спросила я, чувствуя, как мое сердце начинает биться быстрее.
– Нет, но… – он замялся, словно подбирая слова. – Я просто хотел бы рассказать, как все будет. Не переживайте, Бродрика и его сообщников в этот момент не будет в зале. Судья согласился удалить их на некоторых этапах. Вы не увидите их. Я обещаю.
Его слова прозвучали успокаивающе, но я все равно не могла избавиться от тревоги. Он сделал шаг ближе, его взгляд был серьезным, но теплым.
– Анна, – тихо сказал он, – я буду там. В зале. Вы не будете одна. Если станет слишком тяжело, просто посмотрите на меня. Я не оставлю вас.
Его слова коснулись чего-то глубоко внутри, и я почувствовала, как страх немного отступает. Я кивнула, не доверяя своему голосу, и он, казалось, понял.
***
Мы ехали в повозке, и я старалась сосредоточиться на ровном стуке колес. Это помогало не думать о том, что ждет впереди. Рейнард сидел рядом, и его присутствие ощущалось даже без слов. Пространство между нами казалось одновременно небольшим и бесконечно широким. Я чувствовала его взгляд, но не решалась повернуть голову. За окном мелькали поля и леса, но я почти не видела их. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы справиться с нарастающей тревогой.
Несколько минут прошли в тишине. Но она не была спокойной — она звенела, как натянутая струна, готовая вот-вот порваться. Я знала, что Рейнард хочет что-то сказать. Его рука, лежавшая на колене, иногда едва заметно двигалась, словно лорд боролся с собой. Наконец, он нарушил молчание.
– Анна, – его голос был мягким, но я услышала в нем нотки напряжения.
Я подняла глаза, наконец отрываясь от изучения своих рук. Его взгляд был сосредоточен на мне, глубокий и чуть настороженный, как у человека, решившегося на непростой разговор.
– Я хотел бы поговорить с вами. О том, что произошло… той ночью, – продолжил он, чуть понизив голос, словно не хотел, чтобы его слова прозвучали слишком громко.
Я почувствовала, как мое тело напряглось. Конечно, Рейнард говорил о поцелуе. Этот момент, который я сама никак не могла выбросить из головы, теперь снова всплыл на поверхность, заставляя меня почувствовать смущение.
– Это был… момент, который я не могу забыть, – продолжил Локвуд, глядя куда-то перед собой, будто собираясь с мыслями. Его голос звучал искренне, но в нем было что-то еще. Неловкость? Сожаление? – Но я понимаю, что, возможно, я поступил неправильно. Я не хотел ставить вас в неудобное положение.