Госпожа его сердца
Шрифт:
Добрая, милая бедняжка Рия… Порывистая и при этом страшно упрямая. Да, они с Лиззи были похожи во всем – не только внешне, но и по характеру. Там, в Австралии, она легко поддалась на уговоры Рии и только здесь поняла всю сложность стоявшей перед ней задачи. Малейшая оплошность могла привести к провалу всего замысла. Теперь ей надо было следить за каждым своим взглядом, словом, шагом. А у нее смертельно болела голова, и все плыло перед глазами…
Лиззи внезапно покачнулась и упала на подушки дивана.
– Рия! – вскрикнула леди Торнборо.
– Мне очень жаль…
Ее бил озноб, а к горлу подступала тошнота. Но вскоре тошнота отступила, и Лиззи немного приободрилась. Пока все шло более или менее неплохо. Правда, по дороге она чуть не погибла. А сейчас ее сверлит взглядом загадочный незнакомец у камина.
О нет, он уже не у камина.
Джеффри стремительно приблизился к ней и опустился на колени.
– Простите меня. Я понимаю, что вы нездоровы, но мне надо расспросить вас. Десять лет я не получал никаких известий о брате. Почему вы упомянули Австралию? Где Эдвард?
Лиззи попыталась связать воедино обрывки мыслей.
– Вы брат моего мужа? – спросила она наконец.
Боже, какой он высокий! И какой… необыкновенный. Совсем не такой, как она ожидала. И еще… Как он похож на Эдварда! Та же уверенность в каждом жесте. Та же манера вести разговор, пристально глядя на собеседника. Сейчас ей казалось странным, что она сразу не догадалась, кто он.
– Где Эдвард? – с пугающей настойчивостью повторил Джеффри. – Скажите, что с ним?
– Он… – Лиззи осеклась и отвела взгляд. Теперь, когда его сходство с Эдвардом стало столь очевидным для нее, ей было больно смотреть на этого человека. Слишком много воспоминаний… Она чувствовала, что сознание покидает ее, но из последних сил пробормотала: – Он… он… описывал вас совсем другим.
Перед тем как снова погрузиться во тьму, она успела увидеть в его глазах разочарование и гнев.
Глава 3
Джеффри быстро шагал по улице, радуясь, что никто не мешает ему просто идти и думать. Он жил неподалеку и отправился домой пешком, предоставив свой экипаж в распоряжение доктора Лейтона, который пока еще находился рядом с Рией.
Рия!..
Джеффри ускорил шаг, давая выход накопившемуся раздражению. Он умолял ее ответить, и она, кажется, поняла, о чем ее спрашивают. Но пролепетала что-то невразумительное и потеряла сознание.
Доктор Лейтон нашел рану на виске не слишком тяжелой, но лихорадка вызвала у него серьезные опасения. Настолько серьезные, что леди Торнборо пришла в неописуемое волнение. Обычно рассудительная и невозмутимая, она совершенно потеряла самообладание и развернула бурную деятельность, требуя от прислуги всего сразу и немедленно. За поручениями подготовить комнату, согреть воды, подать еду, принести одно и унести другое тотчас следовала команда не трогаться с места и ждать, не понадобится ли доктору Лейтону какая-нибудь помощь. Бедные горничные сбились с ног, пытаясь исполнить столь противоречивые указания.
Джеффри счел за лучшее хотя бы на несколько часов покинуть этот хаос. Ему надо было оправиться от
Прошлым летом, после смерти Уильяма, Джеффри оказался в крайне сложном положении. Обстоятельства потребовали от него оставить скромный церковный приход, принять титул и вступить во владение семейным имуществом. Но в соответствии с законом ему пришлось официально объявить Эдварда умершим. Эта болезненная процедура далась ему очень нелегко. Он чувствовал себя так, словно совершил предательство. Ведь в душе его еще теплилась безумная надежда на то, что Эдвард жив.
Он задержал дыхание и зажмурился. Австралия! Уму непостижимо! Почему Эдвард выбрал такое дикое и опасное место? И где он сейчас?
Джеффри открыл глаза и сделал глубокий вдох. Какая горькая ирония судьбы! Ведь срок установленного траура по обоим братьям минул всего две недели назад… И если сейчас смерть Эдварда подтвердится, то никому и в голову не придет требовать, чтобы Джеффри начал все сызнова. Но именно так и будет – просто потому, что он не сможет иначе.
Ближе к дому Джеффри встретил кое-кого из знакомых, вежливо раскланялся с ними, но не остановился. Потом свернул за угол, быстро взбежал по ступеням своего особняка, открыл дверь и вошел в пустой холл.
Он положил шляпу на столик рядом с серебряным подносом, на котором красовались две внушительные стопки, одна – из визитных карточек, другая – из писем и записок. Джеффри едва сдержал стон. Теперь, когда срок траура истек, светское общество жаждало принять в свои объятия нового лорда Сомервилла.
Джеффри взял верхнюю карточку, чтобы прочитать напечатанное на ней имя, но тут же поморщился и положил карточку обратно. Насыщенный аромат духов недвусмысленно свидетельствовал о том, что на барона объявлена охота. Дамы, прежде не обращавшие на него никакого внимания, теперь совершенно переменились в надежде занять вакантное место баронессы.
Стоит ли искать среди этих изысканно оформленных карточек имя той, которая поймет его устремления и разделит его мечты? Нет, вряд ли. Ведь таковой не нашлось среди немногих претенденток на звание супруги скромного приходского священника. И хотя ряды дам, желавших выйти за барона, были куда более многочисленны, он не питал особых иллюзий на их счет.
Джеффри нахмурился и покачал головой. Нет, он не станет жениться лишь ради продолжения рода. В конце концов, браки совершаются на небесах. Надо надеяться, Всевышний рано или поздно пошлет ему спутницу, с которой он будет жить в любви и согласии, как учит Библия.
Он обернулся на звук шагов. По лестнице спускалась его экономка миссис Кларидж.
– О, ваше преподобие, я не слышала, как вы вернулись. Простите, что не открыла вам дверь.
Миссис Кларидж, женщина добрая и разумная, знала Джеффри с пятилетнего возраста. Сейчас ей следовало бы называть его лордом Сомервиллом, но она предпочитала «ваше преподобие», и ему это нравилось. Он ценил, что экономка обращалась к нему так, как принято обращаться к священнику, – ведь тем самым она как бы напоминала ему о его истинном призвании.