Госпожа Печалей

Вернер К. Л.

— Что? — выдавил Махьяр. Магические тиски разжались, но душить Гаевика ему уже расхотелось.

— Как только мы шагнули на мост, — начал объяснять Гаевик, — я старался убедить себя, что все будет в порядке, но мог думать только о падении в воду. О том, что могу утонуть в Утопленном Городе. И все время прокручивал в голове защитное заклинание. Даже когда на нас напали. — Он покосился на лежащую на песке Кветку.

— Она жива, — заверил его Махьяр.

Гаевик подошел к женщине, опустился на колени и осторожно коснулся

ее мокрой мантии.

— Ее убивает холод, — пробормотал он и уставился на Махьяра так, словно только что по-настоящему увидел его. — Ты тоже в опасности.

И чародей хлопнул в ладоши. Странные шипящие слова сорвались с губ Гаевика, складываясь в короткую магическую формулу. Миг — и в руках заклинателя вспыхнуло трескучее пламя. Гаевик присел возле Кветки и кивком пригласил Махьяра присоединиться к нему.

— Моя магия согреет вас обоих, — пообещал чародей.

И действительно, Махьяр сразу почувствовал, как проникает в его озябшую плоть бодрящий жар. От балахона Кветки уже поднимался пар. И кожа ее слегка порозовела.

— Насколько я понял, именно твоя магия направила меня к ней. — Махьяр кивнул на бесчувственную женщину. — А другие? Еще кто-нибудь выжил?

Гаевик потупился, пожал плечами:

— Не знаю. В такой сумятице… когда рушится мост… и так много призраков…

— Яхангир… — Голос Махьяра едва не сорвался. — Что с ним? Он уцелел?

Какая же отчаянная страсть прозвучала в последнем вопросе! Как и прочие, Махьяр поверил в пророчество, в то, что Яхангир избран, чтобы снять проклятие леди Олиндер.

— Не знаю, — шепотом повторил Гаевик. — Когда я видел его в последний раз, он сражался с одним из маршалов мортарха. Потом я потерял его из виду.

— Я видел его позже, — сказал, содрогнувшись, Махьяр. — Тогда его противником был уже не простой призрак.

Пальцы воина-жреца невольно стиснули подвеску-молот. Махьяр оглянулся на море, на туман и то, что скрывала его мутная завеса, — кошмар, обрушившийся на них и растоптавший все надежды в пыль.

— Когда я видел Яхангира, — закончил Махьяр, — он был один. Один — против Госпожи Печалей.

— Там! Свет!

Указывая на берег, Сорайя едва не соскользнула с бочки. Лишь благодаря отчаянному усилию она не погрузилась под воду. Ратимир схватил ее за руку, помогая удержаться, но при этом чуть не потопил их всех.

— Поосторожнее, вы! — зарычал на них Зорграш. — Будет обидно утонуть именно теперь, после всего, что мы вынесли.

Солдаты сердито уставились на серокожего склепорожденного. Получить выговор от этого упыря было весьма унизительно, особенно потому, что он был прав.

— Свет, — повторила Сорайя. — Я видела на берегу свет.

Ратимир располагался лицом к ней, спиной к суше. Зорграш, несмотря на то что все прочие его чувства были запредельно обострены, не различал мелких предметов на больших расстояниях. Так

что мужчинам пришлось полагаться на ее слово.

— Может, там есть другие выжившие… — Ратимир облек в слова общую мысль — и виновато поморщился.

Сорайя понимала, что и ее лицо сейчас такое же кислое. Они заплатили за жизнь немалую цену. Когда мост обрушился, в море оказались сотни людей. Бочонок, за который они цеплялись сейчас, вынырнул на поверхность прямо перед ними — и они добрались до него первыми. Ратимир заявил, что больше трех человек их «буек» не выдержит. Что, конечно же, не помешало тонущим пытаться спастись. И везучей троице пришлось драться за свой бочонок. Лица обреченных, которых они оттолкнули, теперь будут вечно преследовать Сорайю.

— Свет теплый или холодный? — спросил Зорграш. — Если он выглядит холодным, лучше не приближаться. Блуждающие огни предпочитают стоячую воду, но присутствие мортарха могло притянуть их сюда.

— Он… выглядит теплым, — осмелилась предположить Сорайя. — В любом случае он не напоминает ничего такого, что мне приходилось видеть на службе в Гробовой страже.

— Тогда рискнем, — решил Зорграш и улыбнулся, продемонстрировав Сорайе острые зубы.

— Я не пойду, — запротестовал Ратимир. — Не желаю, чтобы какой-нибудь блуждающий огонь высосал мои потроха!

Теперь зубастой улыбки удостоился Ратимир:

— Смею предположить, ты хочешь плыть туда, куда плывет бочка. А если не хочешь, можешь нас покинуть.

Ратимир покосился на темные вялые волны и буркнул:

— Я останусь.

— Не унывай, Рат, — подбодрила его Сорайя. — Если мы наткнемся на блуждающие огни, они наверняка заберут только одного из нас.

И тут же, увидев хитрый блеск в его глазах, пожалела о своей шутке. Отчаявшийся человек способен ухватиться за самые отчаянные идеи.

Бочка приближалась к берегу мучительно медленно — так, по крайней мере, казалось Сорайе. Когда же она разглядела сидящие возле огня фигуры, то испытала облегчение. Кем бы они ни были, это точно не блуждающие огоньки — силуэты были плотные, а не призрачные. Или же?.. Подплыв еще ближе к берегу она заметила, что свет идет от мерцающего пламени, пляшущего в сложенной чашечкой ладони одной из фигур.

— Назад! — прошипела Сорайя своим спутникам и попыталась грести, отводя бочонок от берега, но Зорграш воспротивился.

— Успокойся, — сказал проводник. — Кем бы они ни были, что бы ни делали, они, по крайней мере, живые. — Он ткнул большим пальцем в свой сплющенный нос. — Поверь мне, я знаю, как пахнут живые, а как мертвые, и разницу улавливаю.

Немного успокоенные утверждением Зорграша, они погребли к пляжу. Как только ноги коснулись дна, Сорайя отпустила бочонок. Он сослужил хорошую службу, но видеть этот бочонок она уже не могла. Он казался заразным. Сорайя понимала, какой ужасной ценой куплена ее безопасность.