Госпожа Печалей
Шрифт:
Кветка сконцентрировала внимание на человеке, которого солдат назвал чародеем. Ей потребовалось несколько секунд на то, чтобы осознать, что это Гаевик. Заклинатель улыбнулся ей и быстро потупился.
— Я боялся, что ты так и не очнешься, — сказал он. — Ты спала очень долго.
Другие продолжали о чем-то говорить, но их речи звучали для Кветки невнятным гудением.
— Мост упал, — выдавила она и содрогнулась, вспомнив, как погрузилась в Море Слез. — Ты меня спас.
Гаевик не поднял глаз. Только
— Махьяр вынес тебя на берег. — Щеки его смущенно зарделись. Чародей утратил концентрацию — и магический огонь, мигнув, потух. Тепло мгновенно пропало, и леденящий бриз, дующий от Утопленного Города, вновь заявил о себе.
Спор угас вместе со светом. Все повернулись к Гаевику. Усатый капитан из Восточного Дола потребовал у заклинателя объяснений:
— Почему ты убрал огонь? Где-то там могут быть и другие выжившие!
Гаевик что-то промямлил, подыскивая ответ. Кветка отлично знала, каким он бывает неловким, когда ему приходится защищаться, и поспешила вмешаться:
— Магия — не та сила, которой легко командовать, — сказала она капитану. — И она взимает дань с тех, кто использует ее.
Махьяр кивнул. С явной неохотой он все же согласился с Кветкой:
— Гаевик поддерживал огонь много часов. Магия все равно ушла бы так или иначе, это был лишь вопрос времени.
Кветка оглянулась на чародея, потрясенная. Она мало знала о сокровенных материях, но того, что знала, было достаточно, чтобы оценить степень подвига. Магия изменчива, добиться от нее хоть какого-то постоянства может лишь неординарная личность. А поддержание таких чар, как этот огонь, в течение долгого времени… Кветка могла бы поклясться, что это выходит за пределы возможностей Гаевика.
— Я бы не стал надеяться, что к нам присоединится кто-то еще, — сказал азирит с пустыми ножнами. — Им бы пришлось продержаться в воде столько же, сколько нам, Венцеслав. Или дольше.
— Капитан Венцеслав! — рявкнул обретенный. — Будь добр запомнить, Омид.
— Фактов это не меняет, — заметила женщина из Западного Предела и с сожалением кивнула на волны. — Каждый из нас едва выжил в Море Слез. Если там был кто-то еще, они не смогли или не захотели прийти к нам.
— Сорайя забыла упомянуть еще кое-что, — добавил Омид. — Свет, который мог бы привлечь к нам уцелевших, может привлечь не только их, но и тех, кого мы не жаждем видеть. — Он указал на Кветку. — Тепло огня оживило ее. Этого мы и ждали. — Он обвел взглядом остальных. — Не так ли?
Все молчали. Потом Сорайя присела на выветренный камень и покачала головой:
— Не побоюсь признаться… мы ждали Яхангира. Даже сейчас каждый из нас цепляется за надежду, что он вернется.
— Говорили же, что он избранный, — пробормотал солдат-обретенный, чертами лица смахивающий на хорька.
— Довольно,
Испепеляющий взгляд Махьяра перескакивал с одного на другого:
— Пока есть вера, есть и надежда. Зигмар не оставит верующих в него.
— Ты хочешь, чтобы мы попытались сделать то, что не сумела сделать маленькая армия, — заявил Омид. — Это не вера. Это безумие.
— Яхангир был избранным, — повторил Ратимир. — Если он потерпел поражение, какой смысл в наших попытках?
— «Человек проигрывает только тогда, когда говорит себе, что он проиграл», — процитировала Кветка старую бельвегродскую пословицу и без трепета встретила взгляд Ратимира. — Да, мы увидели Яхангира в могильных песках, но, возможно, не поняли его роли. Возможно, он был указан как тот, кто приведет нас сюда. — Она повернулась к Махьяру. — Возможно, судьба судила, чтобы его поход завершили другие.
— Бог-Царь избавил нас от гибели. И сделал он это с какой-то целью.
Махьяр осенил себя знамением Молота.
— Продолжать бессмысленно, — настаивал Омид. — Единственная разумная вещь, которую мы можем сейчас сделать, — это вернуться в Двойные города.
Венцеслав вздохнул и взъерошил свои усы:
— Наш народ провожал нас, преисполнившись надежды, какой не ведал никогда. Если мы вернемся, то не принесем людям ничего, кроме горя и отчаяния. — Он в сердцах топнул ногой. — Лучше уж я еще раз сражусь с призраками, чем принесу с собой такую несчастную весть.
— Они скоро и сами все узнают, если еще не узнали, — сказал Ратимир. — Гарнизон на стене должен был слышать шум боя, а чтобы обнаружить, что часть моста исчезла, много времени не потребуется.
— Мы только выбросим свои жизни, — добавил Омид. — Без толку.
Кветка вскочила на ноги, неуверенно покачнулась, но Гаевик поддержал ее и помог подойти к Омиду:
— Не без толку, — сказала она и обвела взглядом остальных. — Леди Олиндер пыталась уничтожить экспедицию. Если мы продолжим, то проиграет она, а не мы.
— Но что мы можем сделать? — возмутился Омид. — Нас меньше дюжины. Ни оружия. Ни доспехов. Ни припасов. Нападем на крепость-склеп с голыми руками?
— Нет, но мы можем попытаться найти Оракула под Вуалью. Леди Олиндер напала, не дав даже начать поход. Возможно, не без причины. И если мы поговорим с Оракулом, мы эту причину выясним. — Кветка устремила вызывающий взгляд на Омида. — А может, выясним и то, как нам добиться успеха всего предприятия.
Такой теплой улыбки, какой одарил ее сейчас Махьяр, Кветка никогда еще не видела на лице воина-жреца.