Госпожа Печалей

Вернер К. Л.

— За Западный Предел! — включилась в битву и Сорайя, накинувшись на врагов, приближающихся к Махьяру слева. Ее меч тоже не слишком вредил призракам, и все-таки, задетые клинком, они пятились, чтобы восстановить форму.

Настоящий урон наносил врагу Махьяр. Призраков, угодивших под его тяжелый колун, разрывало в клочья. Божественный гнев наполнил жреца священной энергией — проклятием неупокоенных. Махьяр продвигался все глубже в толпу врагов, и в душе Сорайи забрезжила надежда, что победа еще каким-то чудом — возможна.

И Махьяр пробился сквозь орду. Перед ним стояла леди Олиндер. Жреца и мортарха разделяла лишь дюжина

футов. Махьяр уже ринулся на нее, чтобы выставить свою веру в Зигмара против некромантической силы Госпожи Печалей, — и вдруг застыл как вкопанный. Путь ему заступил одинокий призрак.

— Яхангир! — вскрикнула Сорайя.

Призрак героя встал на защиту мортарха Скорби.

Махьяр дрогнул, его решимость была поколеблена внезапным появлением Яхангира. Возможно, через мгновение он оправился бы от потрясения и нанес фантому удар, но этой возможности он так и не получил. Дух, в отличие от жреца, не мешкал. Призрачный клинок Яхангира вонзился в сердце Махьяра.

— Нет!

Сорайя раскидала окруживших ее призраков и бросилась к Махьяру, понимая, что опоздала. Она еще не добралась до жреца, а его безжизненное тело уже соскользнуло с меча Яхангира и распласталось по полу. Призрак, бывший когда-то ее командиром, теперь переключил внимание на нее. Застывшее лицо не выражало никаких эмоций, но в тлеющих глазах горела жестокая зависть. Зависть мертвого к живому.

Миг назад Сорайя спешила на помощь Махьяру. Теперь же она отпрянула от убийцы жреца. Чтобы противостоять нежити, нужно храброе сердце. Но чтобы бросить вызов бывшему командиру, требуется еще большее мужество.

— Яхангир! Вспомни, кто ты! — крикнула она в лицо духа. — Вспомни о нашей цели!

И отпрянула от шагнувшего к ней призрака.

— Сорайя! — Венцеслав пытался разогнать толпящихся вокруг него врагов. — Это бесполезно! Спасайся!

Сорайя продолжала пятиться, умоляя надвигающееся на нее привидение:

— Яхангир, подумай о людях, зависящих от тебя! Госпожа Печалей — твой враг. Их враг! Борись с ней, Яхангир! Борись с ней!

Но слова ее только разъярили призрака. Дух Яхангира сделал выпад, полоснув мечом. Сорайя отшатнулась — и запнулась об угол надгробия. Толчок развернул ее как раз в тот момент, когда Яхангир снова ринулся в атаку.

Сорайя вскинула клинок. Сквозь прозрачный силуэт противника она видела саркофаг. И когда Яхангир занес меч, она сама сделала выпад, нанеся прямой удар.

Оглушительный грохот встряхнул чертог. Яркая вспышка на миг ослепила Сорайю. Ее меч прошел сквозь призрак Яхангира и ударился о крышку саркофага. И крышка разбилась, взорвалась, разлетелась каменными осколками по всему склепу.

Сорайя изумленно смотрела на учиненный ею разгром. Но удивление ее возросло еще больше, когда она осознала, что эта гробница — та самая, которую они пытались открыть прежде. Та, которую, согласно пророчеству, мог открыть только Яхангир. Та, которая взорвалась после того, как врезавшийся в нее клинок прошел сквозь призрак героя!

— Венцеслав! Саркофаг! — крикнула Сорайя и шагнула к открытой гробнице — чтобы разрушить проклятие и спасти Двойные города!

Но увидеть, что лежит там внутри, она не успела. Леденящий холод сковал все тело, и она, опустив глаза, увидела торчащий из ее груди призрачный клинок. С усилием повернув голову, Сорайя наткнулась на мутный взгляд своего убийцы. Ее меч взломал саркофаг, но не уничтожил Яхангира. Тающий

призрак сохранил достаточно силы, чтобы нанести ответный удар.

В глазах у Сорайи стремительно темнело. Последним, что она увидела, было лицо Яхангира. И на миг ей показалось, что на этом лице промелькнула печаль.

Венцеслав слышал ликующий возглас Сорайи — за которым последовал ее предсмертный крик. Обернувшись, он увидел, как тело женщины валится на пол, а тень Яхангира блекнет, обращаясь в ничто. Невыносимый ужас охватил его. Он остался один — единственное живое существо в склепе-крепости.

Но Венцеслав обуздал ревущий в его жилах страх, обратил его в действие. Гибель его первого отряда. Воспоминания о давнем своем позоре научили капитана, как использовать этот страх. И он использовал его сейчас — использовал, чтобы вырваться из смыкающегося кольца призраков и броситься к телу Сорайи. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что она мертва. Живой человек не может быть таким бледным.

Саркофаг рядом с погибшим солдатом был разбит, повсюду валялись осколки крышки. Венцеслав сразу понял, что это та самая гробница, которую они так отчаянно старались открыть. Что ж, теперь она открыта. И если это не очередная ложь Оракула под Вуалью, здесь погребено проклятие, наложенное леди Олиндер на Двойные города.

— Да. Это именно то, за чем ты пришел, — разнесся по подземелью голос леди Олиндер.

Венцеслав обернулся. Повсюду вокруг колебались зыбкие фигуры ночных охотников. Однако привидения не приближались к нему. Напротив, они расступились, давая дорогу Госпоже Печалей. Белый призрак проскользнул мимо тел Гаевика и Махьяра. От мортарха исходил жуткий холод, от которого кровь стыла в жилах.

— Ты не остановишь меня, — поклялся Венцеслав, прекрасно понимая, насколько абсурдно это звучит.

Трескучий смех, жестокое эхо разбитых надежд и задушенных мечтаний, прокатился под сводами.

— Думаешь, я привела тебя сюда только для того, чтобы остановить сейчас? Посмотри на приз, из-за которого стольким рисковал. Повернись и обрети сокровище, которое спасет твой народ.

Подчиняясь понуждению, Венцеслав обернулся и заглянул в открытый саркофаг. Если там когда-то и лежало тело, сейчас оно обратилось в пыль. Осталась лишь мраморная плита. И табличка с выгравированными на ней словами, странно знакомыми капитану.

— Твои друзья отдали все, чтобы узнать этот секрет. — В голосе леди Олиндер звучала насмешка. — Секрет, уже известный им.

Венцеслав в ужасе смотрел на слова на камне.

— Проклятие, — пробормотал он. — Проклятие снято.

— Проклятие снято, — согласилась леди Олиндер, — проклятие, так долго висевшее над твоим народом. Наследие старого Бельвегрода.

— Проклятие снято. — Венцеслав вытащил из гробницы табличку, не отрывая взгляда от убийственных слов.

— Только не то, в которое верили ваши мудрецы и ученые. То, что вы считали своим проклятием, на самом деле было вашим благословением. — Леди Олиндер усмехнулась. — Каждое поколение мои армии атакуют вас. Я, казалось бы, способна сокрушить всех — но никогда не могу добиться победы. Каждый раз в последний момент меня отбрасывает… проклятие. Проклятие, наложенное на меня. Неважно, как велика моя орда, — в последний час я буду отброшена и лишена победы.