Госпожа попаданка

Каминский Андрей Игоревич

— Сюрприз! — широко улыбнулась она. Элия не успела ничего сказать, когда несостоявшаяся жертва впечатала ей в подбородок основание ладони.

Искушенная в интригах и магии, к простому рукоприкладству лируссийская баронесса оказалась не приспособлена: клацнув зубами, она закатила глаза и упала на пол.

Амола одобрительно кивнула Лене.

— С сучкой поговорим позже, — сказала она, — для начала я разберусь с этим куском сала. Дай сюда мой нож.

Она подошла к Каскару. Действие яда проходило, купец уже двигал ногами.

— Поднимайся, — сказала чернокожая амазонка и Каскар, не смея

ослушаться, стал вставать. Это было нелегко сделать, так как правая рука все еще висела плетью. Когда же Каскар, наконец, встал, Амола заломила ему здоровую руку и легонько ткнула в спину ножом.

— Идем, — повторила она.

— Куда? — испуганно спросил Каскар.

— Сейчас узнаешь, — заверила его Амола. — Ну, пошел! А ты, — обратилась она к Лене, — дожидайся здесь.

Амазонка шла позади, время от времени покалывая торговца в спину, чтобы двигался быстрее. Каскар не был трусом, но и большим храбрецом тоже: он хорошо помнил, кем была эта черная пантера и понимал, что ничего не сможет ей противопоставить с одной здоровой рукой, да еще и без оружия. Ему оставалось лишь униженно просить:

— Госпожа, прошу вас, отпустите.

— Шагай-шагай, — усмехнулась Амола.

— Госпожа, я же вам ничего не сделал, — канючил Каскар, — а эта девка — вы видели, что она сделала со мной? Разве мужчины вашей родины спустили бы с рук такое оскорбление?

— Наши мужчины не допустили бы, чтобы их секли на площади собственные рабыни, — фыркнула негритянка, — и, тем более, не стали бы мстить столь трусливо. Иди, давай.

— У меня есть деньги, — выложил свой последний довод работорговец.

— Что правда? — притворно удивилась Амола и пошарила у Каскара за пазухой. Довольно усмехнулась, вытащив увесистый кошель, и деловито сунула его в сумку на бедре. — Ну иди-иди…

Она снова кольнула в жирный бок.

Так они и пришли на здешнюю кухню — большое продымленное помещение, где на множестве печей и очагов стояли большие котлы и сковороды, в которых что-то бурлило и скворчало, испуская невыносимо аппетитные запахи. Столы были завалены тушами овец и свиней, тут же лежали ощипанные фазаны, еще трепещущая рыба, крабы и омары, груды овощей, стояли бутыли с приправами и соусами. Возле всех этих яств хлопотало с десяток служанок, но все они исчезли, едва негритянка повела бровью.

Амола широким жестом смахнула все с ближайшего стола и коротко бросила:

— Ложись!

— Нет, госпожа, прошу вас, — заскулил торговец.

Амола не стала спорить — один взмах клинка и шелковые шаровары упали на пол, распавшись на две половины. В следующий миг амазонка просунула руку меж дрожащих волосатых ляжек, ухватив мужские достоинства Каскара и резко потянула.

— Госпожа-а-а-а!!! — вопль девамандца сорвался на сдавленный визг.

Амола, не обращая внимания, продолжала тянуть его вверх, ни на миг не ослабляя хватки, заставляя торговца приподниматься на цыпочках. Резко хлопнув его второй рукой по спине, негритянка заставила грузную тушу рухнуть на жалобно скрипнувший стол, явно не рассчитанный на такой вес. Амола даже подумала, что мебель сейчас развалится под тяжестью купца, однако, все обошлось. Каскар молил отпустить его — лишь прикосновение холодной стали к гениталиям заставило его замолчать. Теперь он только тяжко и прерывисто

дышал, иногда поскуливая.

— Ты знаешь, я много подонков встречала в жизни, — медленно говорила Амола, — тех, кто убивает женщин и насилует детей, тех, кому нравится сжигать людей заживо и сдирать с них кожу, травить собаками и скармливать акулам, — острие ножа вошло еще глубже в плоть, по зазубренному лезвию стекла струйка крови. — И не скажу, чтобы я со всеми не ладила: иные, наверное, до сих пор считают себя моими друзьями. Но кое-что я не собираюсь терпеть, — Амола медленно вырисовывала кровавые узоры по дрожащим в ее руках гениталиям, — когда жирная скотина вроде тебя забывает свое место. Госпоже Кайре следовало не платить тебе выкуп, а сразу позволить мне сотворить с тобой то, что я собираюсь сделать сейчас.

Кровь ударила струей, когда Амола дернула ножом, пропахивая кровавую борозду и вскидывая руку с окровавленным куском плоти. Насмешливо глянув на корчившегося перед ней, завывающего от боли мужчину, амазонка вонзила зубы в свой жуткий трофей, с наслаждением раскусывая волосатое яичко.

— Но главная твоя вина в том — с набитым ртом произнесла Амола, — что я безумно соскучилась по настоящей пище.

Она ухватила со стола самый большой тесак и рывком перевернула Каскара на спину. Глаза торговца расширились от ужаса, он истошно завизжал, когда острая боль пронзила его запястье. С глухим стуком упала на пол отрубленная рука и следующий удар тесака вскрыл жирную грудь. Последнее, что почувствовал в своей жизни работорговец, как сильные пальцы проникают ему под ребра, вырывая еще трепещущее сердце.

Заставший амазонку за этим занятием повар, звероподобный мужик, в белом переднике, заляпанном пятнами жира, взбудораженный рассказами служанок, ворвался в кухню с мясницким топором. Однако вид Амолы разом охладил его пыл, особенно когда она показала ему черную бляху с белым трискелем.

— Не из-за чего подымать шум, — подмигнула ему Амола, — от таких клиентов как этот все равно одни проблемы. Я победила его в честном бою и могу сделать с его телом все что захочу — такие обычаи у меня на родине.

Она сидела возле большой сковороды, где курились парком аппетитные куски мяса, покрытые поджаристой корочкой, и с аппетитом уплетала их за обе щеки.

— Сердце и печень врага, — с набитым ртом сказала негритянка, — лучшее блюдо для воина.

Она разрезала очередной кусок и на кончике ножа отправила его в рот. По подбородку стекали струйки жира вперемешку с кровью — мясо было не очень хорошо прожарено.

Доев все, что было на сковороде и, вытерев руки и лицо подвернувшимся полотенцем, она подошла к повару, ошеломленно рассматривавшему то, что лежало на столе. Чернокожая красавица поморщилась.

— Да не бери ты в голову!

Она хлопнула мужчину по плечу, вручая ему большой кусок мяса, напоминающий вырезку.

— Гляди, если приготовишь с чесноком и травами, как кабаний бок, я в долгу не останусь. На, держи, — она сунула ему в руку несколько монет из кошелька Каскара, — и смотри, я жду сегодня отличный ужин. Ты же из Росковии, как я вижу, а там умеют готовить такое мясо. Отнесешь госпоже Кайре — ты же знаешь, где она остановилась? Сам понимаешь, чего стоит благодарность диаконессы Храма.