Госпожа Повариха

Стрельникова Кира

Он непонимающе поднял брови, видимо, посчитав, что я так несмешно пошутила.

– У какой жены?
– правдоподобно удивился он, и ни тени раскаянья или вины в глазах.

Вот ведь жук, а. Может, всё-таки напоить чайком?.. Я встала, аккуратно отступив на шаг, и терпеливо разъяснила временно потерявшему память Василию:

– У гражданки Анны Фоминой, Вася, к которой ты сейчас и пойдёшь ужинать, - с ласковой улыбкой произнесла, ещё и указала на дверь для большего понимания.
– Давай-давай, милый. Прошла любовь, завяли помидоры.

И вот как-то сразу легко стало, хотя

обида ещё скреблась в глубине, тихонько поскуливая. Вспомнилось, как с мужем жили душа в душу, я вышла за него в двадцать пять, влюбившись без памяти. И пока он не умер во сне от тромба, считала себя самой счастливой женщиной. Только вот с детьми не успели, и это грустно. Сглотнув ком и прогнав желание шмыгнуть носом, я вернулась в настоящее. Не отводила взгляда от Василия и не опускала руки, желая, чтобы обманщик как можно быстрее убрался с моей территории.

Вася моргнул и всё же попытался что-то сказать.

– Иоанна, послушай…

О, как. Даже по имени назвал.

– Не-не-не, соколик, не буду, - тут же перебила его.
– Давай, помылся - одевайся и домой. Тебя там заждались.

А меня запеканка заждалась, и при мысли о еде аж рот слюной наполнился. Вася ещё несколько томительных мгновений смотрел, но видимо понял, что я не переменю решения. Молча развернулся, едва заметно пожав плечами, и скрылся обратно в ванной. Вышел через некоторое время, покосился через проход - я ни слова не сказала, скрестив руки на груди и непримиримо вздёрнув подбородок. И только уже открыв входную дверь, бросил одно слово:

– Зря.

После чего вышел. Из моей квартиры и жизни тоже. Нет, не зря, Вася, даже не надейся. Решительно удалив его номер, вернулась на кухню и занялась запеканкой, отвлекая себя от грустных мыслей. Всё-таки, полгода встречались, я привыкла, и нравился он мне, да… Ладно, пройдёт. Долго хандрить я тоже не умела, это занятие мне быстро надоедало в силу природного жизнелюбия и лёгкого характера. А утром на работу, и там-то точно о Василии некогда будет вспоминать. Я работала в частном детском саду поваром. Готовить любила и умела, только в ресторанах не прижилась, там мало простора для творчества, и в конце концов, устроилась в частный детский сад несколько лет назад. Платили прилично, рабочий день до трёх - красота.

Поужинав запеканкой, я, подумав, достала из морозилки любимое крем-брюле, положила в креманку, залила всё малиновым вареньем и посыпала миндалем. Вот так, имею право побаловать себя, в конце концов, я только что выгнала любовника и вроде как мне полагается погрустить немножко. Ложась спать, уже почти успокоилась, а вот следующий день принёс ещё один сюрприз, гораздо более неприятный, чем крах личной жизни.

– Иоанна, понимаешь, ты очень хороший специалист, и я уверена, без работы не останешься, - вещала улыбчивая Маргарита Владиславовна, директор садика, глядя на меня добрыми голубыми глазами.
– Можешь даже не отрабатывать две недели, я выплачу тебе всё, и премию за этот месяц тоже. И рекомендацию дам, - мне придвинули чистый лист бумаги и ручку.

Казалось, я сплю и вижу дурной сон, в котором меня вот так, резко, увольняют только потому, что дочь директора

вышла из декрета и ей нужна работа. Конечно, внука Маргарита Владиславовна взяла в свой садик, и дочку решила тоже, чтобы все под присмотром и при деле. А меня можно и за порог, я же женщина взрослая, самостоятельная и одинокая. И ведь не поскандалишь, это частная лавочка, и порядки здесь устанавливает владелец. Именно, Маргарита Владиславовна. Пришлось стиснуть зубы, загнать желание высказать всё этой даме в лицо поглубже и написать заявление. Наверное, не будь вчера предательства Васи, я легче пережила бы - ну найду другую работу, вдруг даже получше нынешней. Но сейчас стало так горько и обидно за себя, что аж глаза защипало от навернувшихся слёз. Несправедливость в жизни я всегда переживала тяжело.

Я медленно шла, куда глаза глядят, ничего не видя перед собой - окружающее расплывалось от слёз, в груди жгло, и в голове метались растерянные мысли, как дальше жить. Нет, ну понятно, что снова искать работу, снова, наверное, пытаться наладить личную жизнь… И вообще, завтра утром я даже и не вспомню о своих сегодняшних страданиях, погрузившись в недра интернета и форумов с резюме и вакансиями. Но сейчас было очень жалко себя и обидно, и следовало немного отвлечься. Надо посидеть, выпить кофе с пироженкой, выдохнуть, и всё будет хорошо, всё наладится, обязательно.

Приняв такое решение, я свернула на улочку недалеко от садика, в любимое кафе, где варили потрясающий кофе со специями - то, что надо, несмотря на тёплый погожий весенний денёк, по телу то и дело прокатывалась прохладная дрожь. Села за столик, сделала заказ, бездумно теребя салфетку и ни о чём конкретно не думая…

– Простите, у вас не занято?
– раздался приятный, мягкий голос, и я вскинула голову, не сразу осознав, что обращаются ко мне.

Около столика стояла невысокая, хрупкая женщина лет за сорок, с аккуратно собранными в пучок светлыми волосами, внимательным взглядом неожиданно тёмных, как вишни, глаз и в приглушённо-розового цвета костюме.

– Нет, - рассеянно отозвалась я, мимолётно удивившись, что дама подошла ко мне - в кафе оставалось достаточно свободных столиков.

Она грациозно опустилась на стул, внимательно посмотрела на меня и скопировала позу, подперев ладонью подбородок и улыбнувшись шире.

– Что грустим?
– бодро поинтересовалась она так, будто мы давно знакомы и встретились поболтать, как старые подружки.

Вообще, я легко сходилась с людьми и не прочь в самом деле пообщаться. Вздохнув, ответила незнакомке:

– Да вот, любовник обманул вчера, сегодня с работы уволили, потому что директорской дочке место понадобилось…

– Пфе, - небрежно фыркнула дама и отмахнулась.
– Тоже мне, повод нашла. Что, любовник так уж хорош был?
– она лукаво усмехнулась и выгнула бровь, глаза весело блеснули.

Я озадаченно моргнула, вспомнив Василия.

– Ну не сказать, чтобы прямо ах, - протянула в ответ.

– Неужели, любила?!
– с притворным ужасом предположила дама, и я невольно улыбнулась - её настроение оказалось заразным, и моя внезапная хандра начала таять, как утренний туман под ясным солнышком.