Госпожа Шестого Дома
Шрифт:
— Где? Когда?
— В Лирсике, Лледрит, в Лирсике! Я и там пыталась поговорить с тобой об этом, но ты была не в себе.
— В последний раз я общалась с сыном… да одной Богине известно, когда! И я совершенно точно не велела ему никого убивать. Даже этого наглеца.
— Кто, в таком случае, мог это сделать? И как у твоего сына мог оказаться этот яд, если не ты его ему дала?
— Откуда мне знать! Это ты у нас умеешь копаться в головах. Ты и выясняй.
Инстра медленно вдохнула и выдохнула. Прошлась по помещению, осмотрела висящие на стенах пестрые
В памяти снова всплыла рана на животе Сорнтрана и хорошо знакомые ей желтоватые следы на коже. Джеггред мог, конечно, и сам решить напасть на Сорнтрана, если у них в прошлом были конфликты, которые Сорнтран мог по какой-то причине скрыть от Инстры. А еще Зеерит этот, если он и правда может влиять на сознание и мысли, тоже, вероятно, мог внушить парню встать на его защиту. Но в обоих случаях остается вопрос с ядом — как он оказался у Джеггреда? Бойцам яд выдают очень редко — только для специальных миссий. И не этот, а другие, более распространенные. После миссий все остатки возвращают — и хранятся они в лаборатории Лледрит. Если у какого-нибудь бойца на территории Дома найдут яд — это прямой путь на алтарь или в комнату для пыток.
Что если кто-то пытался подставить Лледрит? Но кто мог это сделать? И, главное, с какой целью?
У первой жрицы был вполне понятный мотив, чтобы попытаться избавиться от Сорнтрана, — ревность. Какие мотивы могли быть у других? Недоброжелателей у Лледрит, конечно, намного больше, чем сторонников, но… какой смысл подставлять ее и убивать Сорнтрана? Кому это может быть выгодно?
Инстра со вздохом обернулась, посмотрела на хмурую, чуть ли не обиженную жрицу, стоящую под стеной, скрестив руки на груди. Ворот рубашки сполз, обнажив ее левое плечо.
— Знаешь, что самое обидное? — помолчав еще немного, Лледрит все же заговорила. — Ты думаешь, что я настолько глупа и неуравновешена, что могу по прихоти сделать что-то, что навредит Дому. Но в моих интересах, чтобы Дом стоял и процветал. Я не смогу быть первой жрицей Шестого Дома, если этого самого Шестого Дома не будет.
Инстра улыбнулась. Подошла еще ближе.
— На словах все хотят, чтобы Дом стоял и процветал. А на деле все хотят лишь одного — власти. Уж я-то знаю.
— Многие из этих глупых девиц и правда хотят только власти. Но если ты думаешь, что и я мечтаю о том, чтобы занять твое место, то ты ошибаешься, — Лледрит устало усмехнулась. — Подумать только — слышишь мысли других, но совершенно не понимаешь, что они собой представляют.
Инстра вспомнила, что и правда ни разу не слышала в мыслях Лледрит ничего о желании стать матроной.
— Что изменится в моей жизни, если я стану матроной? — спросила Лледрит флегматично. — Забот и проблем станет больше, а удовольствия и развлечений — и времени на них — меньше. Улыбающиеся мне в лицо жрицы начнут плести за моей спиной козни и заговоры. Будут покушения за покушениями.
Говорила жрица вполне искренне — по крайней мере, именно то, что было в этот момент у нее на уме. У нее и сейчас немало власти и очень высокое положение в обществе. Подняться еще на одну ступеньку и нажить себе кучу новых проблем — не такая привлекательная перспектива, как некоторым может показаться.
— Я по-прежнему если не единственная, то одна из немногих, кому ты действительно можешь доверять. И кто не покушается на твой статус и поддерживает тебя. А ты не только активно игнорируешь меня в последнее время, но и обвиняешь свет знает в чем.
Инстра подошла еще ближе, остановилась в шаге от жрицы. Отмахнувшись от висящего прямо между ними сияющего шара, погладила ее по щеке.
— Пока что у меня есть объективные причины обвинять тебя лишь в одном, моя дорогая: ты не бросилась спасать меня после обвала.
Лледрит вздрогнула, отвела взгляд. Стыд и вина. Вот уж не думала Инстра увидеть на лице самоуверенной и самодовольной жрицы такие эмоции. Без украшений и макияжа, с распущенными волосами жрица выглядела как-то… уязвимо.
— Послушай, я…
— Молчи, — отрезала Инстра.
Она не хотела слушать оправдания или объяснения. Она уже знала все, что Лледрит собиралась сказать. Тогда, после обвала, по-детски обижавшаяся из-за отсутствия внимания со стороны Инстры жрица решила, что если та побудет одна в пещерах Подземья, наверняка соскучится по своей подруге и обрадуется отправленным на ее поиски и спасение бойцам. При этом, жрица искренне верила, что если Инстра выжила после обвала, то вполне спокойно доживет до прибытия отряда бойцов и скаутов — магия поможет справиться с любыми трудностями, да и Богиня наверняка защитит свою верную последовательницу.
Правда, потом Лледрит всю дорогу переживала и нервничала, но гордость не позволила свернуть с пути и все-таки отправиться на поиски Инстры. Однако, едва переступив порог Дома, она сразу же отправила отряд за Инстрой. А чуть позже — и второй вслед за первым.
Что же, все это было вполне в духе Лледрит, далеко не всегда руководствующейся разумом и здравым смыслом в своих решениях и действиях. Инстра даже не злилась — слишком хорошо знала жрицу.
— Скажи мне вот что: кому ты рассказывала о том, что случилось в Подземье?
— Инстра, я…
— Лледрит, сосредоточься. Ты вернулась домой и отправила отряд на мои поиски. Кому еще ты рассказала о произошедшем? Кто-то вне Дома знал об этом?
— Я бы не стала рассказывать о делах Дома кому попало, тем более, чужим, — пробормотала жрица обиженно. — Мне пришлось ответить на вопросы Ваенны и ее подруг. Никому другому я ничего не говорила. А почему ты, собственно, спрашиваешь?
Инстра вкратце рассказала о засаде по дороге в город, внимательно следя за выражением лица собеседницы и за ее мыслями. Не похоже, чтобы жрица знала о засаде. Когда пыталась представить себе произошедшее, перед ее мысленным взором всплывали совсем другие пещеры.