Госпожа Шестого Дома
Шрифт:
— Как скажете, господин.
— Иди с ним, эльф, и делай, что тебе велят, — сказал Сорнтран на общем языке. На мгновение задумался, сможет ли этот раб общаться с местными, не зная языка, но решил, что раз на кухне есть и полуорк, хоть кто-то здесь наверняка говорит на общем.
— Спасибо, господин… мое имя Аэдан, господин…
— С чего ты взял, что мне интересно твое имя? Дворф, за мной.
Когда Сорнтран собирался выходить, его взгляд случайно упал на мешок с грибами у дверей. Среди них сразу заметил несколько маленьких грибов с яркими фиолетовыми шляпками. Хииды — крайне ядовитые
— Что это? — спросил он, вновь подозвав старшего повара.
Тот бросил быстрый взгляд на мешок, усмехнулся.
— Их еще не отсортировали, господин. Далеко не все рабы разбираются в грибах, собирают порой что попало. Я лично все внимательно отсортирую, не беспокойтесь, — в его голосе Сорнтран услышал напряжение, неуверенность.
— Это в твоих же интересах. Если кто-то в Доме отравится, первой полетит именно твоя голова.
— Я знаю, господин, не беспокойтесь…
Сорнтран не смог заставить себя развернуться и уйти. Опасаться еще и еды ему не хотелось — причин для тревоги и без того было немало. Прикрыв глаза, он сосредоточился и отыскал нужную цепь в воздухе.
— Ты. Эльф, — сказал он рабу мысленно. — Проследи за тем, что сделают с ядовитыми грибами. Доложишь мне. Только мне.
Эльф вздрогнул, услышав голос в голове, с удивлением уставился на Сорнтрана. Потом, будто поняв, что к чему, поспешно опустил глаза и поклонился.
Пристроить дворфа оказалось немного сложнее, чем эльфа, ведь мастерской для ювелиров в Доме не было. Как и ювелиров вообще.
Немного подумав, Сорнтран определил дворфа к кузнецам, занимающим одну из башен, в которую можно попасть из внутреннего двора. Пообещал достать для него необходимые инструменты и сырье, пока же велел помогать кузнецам, чем сможет. И внимательно слушать, докладывая лично Сорнтрану о любых заслуживающих внимания вещах. Дворф поклонился со странным энтузиазмом.
Кузнецы с радостью приняли помощь. Сказали, что поврежденной брони и оружия очень много, они просто не справляются. Не говоря уж о том, что времени ковать что-то новое просто не остается.
Кузнецов тут оказалось меньше, чем Сорнтран ожидал: лишь двое дроу-простолюдинов и полуорк-раб. Где же те рабы, что были куплены в Лирсике? Сорнтран прекрасно помнил, что после довольно долгих поисков на невольничьем рынке ему удалось найти пятерых кузнецов — трех гномов, дворфа и дуэргара. Похоже, до кузницы так и не добрался ни один из них. Если они пережили обвал и путь до города, то их необходимо найти и привести сюда.
***
Когда Сорнтран, наконец, явился к госпоже, она сидела на алтаре, одетая в полупрозрачную рубашку. И, кажется, была не в духе.
— Ты заставил меня ждать.
— Простите, госпожа.
— Что же тебя задержало?
— Возникла небольшая проблема с рабами. Я ее решил и поспешил к Вам. И я вновь прошу прощения за задержку.
Матрона слезла с алтаря, подошла, провела кончиками пальцев по его щеке.
— Когда я вернусь, я хочу, чтобы ты ждал меня без одежды, — холодно сказала она и ушла в соседнюю комнату.
Сорнтран разделся, по привычке бросил одежду и белье на пол,
Ксалант взобрался по голой, ничем не украшенной стене из гладкого темного камня и уселся на стыке с потолком.
— Протяни руки, — сказала госпожа, вернувшись через несколько минут с плотным кожаным ремнем.
{35}
Ремень до боли стянул запястья. Другой его конец, когда Сорнтран лег на гладкий, прохладный пол, матрона привязала к паучьей ножке статуи Богини у его изголовья. И принялась неспешно, как ни в чем не бывало расплетать его косу и играть с прядями волос, наматывая их на пальцы и поглаживая их.
Руки инстинктивно дернулись, проверяя узлы и кожу на прочность. Похоже, если захочет освободиться, сделать это будет непросто. И от этой мысли Сорнтрану стало немного не по себе. Связанные руки заставляли чувствовать себя уязвимым и потому вызывали заметный дискомфорт. С другой стороны, порождали и какое-то другое, менее понятное волнение.
Зачем ей вредить мне?
Он в очередной раз напомнил себе, что у нее было много возможностей причинить ему вред. И ни одной она не воспользовалась. Зачем ей это, в самом деле? Наверняка ведь понимает, что живым и здоровым он полезнее, чем мертвым или покалеченным. Особенно после всего, через что им пришлось пройти по дороге домой. Может, стоит просто расслабиться? И даже получить удовольствие, если она хочет поразвлечься? Даже если просто оставит его тут связанным — в наказание за то, что задержался, тоже ничего страшного.
Играя с его волосами, матрона немного расслабилась. Выражение ее лица смягчилось, раздражение, кажется, немного уменьшилось, что заметно изменило атмосферу в помещении. Пальцы погладили шрам на груди. Кожа в этом месте все еще немного чувствительнее, чем должна быть, но особого дискомфорта прикосновения уже не причиняли.
— А знаешь, мне нравится этот шрам. Давай оставим его. Напоминает о…
Сорнтрану было совершенно все равно, останется шрам или будет удален как многие другие до этого. Не болит, не мешает — ну и ладно.
— О той пещере, если подумать, тоже напоминает, — матрона внезапно улыбнулась и облизнула губы.
Сорнтрану тоже вспомнилась та пещера. И эти необычные ощущения, в которых неожиданное удовольствие переплеталось с уязвимостью и почти полным отсутствием контроля над собственным телом.
— Я ведь почему-то соскучилась по тебе. И по удовольствию, которое ты мне можешь доставить.
Похоже, его все-таки ждет отнюдь не просто лежание тут со связанными руками.
Будто в подтверждение его мыслей она сняла рубашку и поднялась, держась одной рукой за ножку статуи, и босая нога скользнула по его груди и животу, слегка щекоча кожу. Взгляд пробежался по щиколоткам с привлекательно выпирающими костями, которые так и хотелось обхватить губами, по мягким линиям икры и колена, по плотному бедру и выше. Белья на ней не было. Под полупрозрачной рубашкой вообще ничего не было.