Госпожа Удача
Шрифт:
Подарки.
Подарки, торт, жареный цыпленок и украшения.
Я вырвала ладонь из руки Мэгги и сделала шаг назад, мое зрение затуманилось, но сквозь пелену я слышала окружающий меня гул веселья. Ощущала аромат цыпленка. Атмосферу дружбы, в которой чувствовался намек на утешение, но больше на счастье и даже любовь.
Хорошее. Чистое. Правильное.
Шифт был лучшим другом Ронни. Когда Ронни вышел из тюрьмы Индианы и приехал домой в Даллас, Шифт не устроил ему вечеринку по случаю возвращения. Никто из друзей Ронни не устроил, даже его семья. Потому что он облажался, и хотя мы
Но также, кроме Шифта, все приличные друзья Ронни (которые оказались не такими уж приличными) бросили его после возвращения из тюрьмы, и те с кем он связался, не были сторонниками торта, баннеров, украшений, жареных цыплят и подарков. Они брали. Но не давали.
— Лекси, ты в порядке? — услышала я вопрос Лори и отступила еще на шаг, мои глаза двинулись в направлении Тая, но я его не видела.
Я не видела его, потому что меня поразило понимание, что не только у Ронни никогда такого не было, но и у меня тоже. У меня были хорошие друзья, но в моей жизни не было ничего, что можно было бы отпраздновать с Ронни. Я знала, он это ненавидел, так же, как и я. Ронни был тенью, заслоняющей солнце моего мира. Его не окружала счастливая болтовня и хорошие друзья, спешащие за два часа успеть сделать что-нибудь красивое. Если бы он остался в живых, а я уступила бы его миллионной просьбе, когда он пытался уговорить меня выйти за него замуж, наши друзья и близкие устроили бы нам праздник, но никакой счастливой болтовни, никакого наполненного любовью гула, а вместо этого лишь повинность и, возможно, даже гибель.
Но более того, я никогда не думала, что у меня будет такое. Пока я взрослела, мои мечты о светлом будущем умирали рано. Научиться не надеяться на многое легко, когда испытаешь горький вкус разочарования так же рано, как и я.
Эти люди, сделавшие столько всего, говорили о Тае всё. Говорили, что я правильно читаю знаки. Никто бы не стал напрягаться ради мудака или неудачника. Они делали это ради достойного человека.
И пусть мой брак с Таем начался с фальши, но это… это было настоящим. Эти люди заботились о нем, очень сильно, и они, не теряя времени, приняли меня под свое крыло.
И это дал мне Тай.
В жизни я ни разу не испытывала ничего более прекрасного.
И я не могла с этим справиться.
— Тай, — смутно услышала я голос Мэгги, — что-то не так с…
Я сделала еще шаг назад и протянула руку в поисках опоры, потому что иначе бы упала. Я знала это. У меня кружилась голова, перед глазами все расплывалось, и организм никак не мог осознать происходящее.
Я почувствовала жжение в пояснице, пиво выскользнуло из моих пальцев, и я услышала возле уха глубокий рокот, зовущий:
— Лекс.
Обернувшись, я увидела черную стену.
Футболка Тая.
Вскинув руки, я пальцами вцепилась в ткань прямо перед тем, как уткнуться лицом в его грудь, ноги подкосились, и я разрыдалась.
Длинные, сильные руки крепко сомкнулись вокруг меня.
— Детка, какого хрена? — послышалось у моего уха.
— Я не могу… такого не может быть… я не могу осознать… подарки… торт… цыпленок, —
Потом я потеряла его из виду, потому что слезы лились так сильно, что я ничего сквозь них не видела, поэтому снова уткнулась лицом ему в грудь, и мое тело сотрясли рыдания.
Потом меня подхватили на руки, и я невольно прижалась мокрым лицом к его шее, обхватив ее руками, мы двигались, но я пребывала в муках глубокой истерики, и не замечала, куда мы идем, да мне было все равно.
Я почувствовала, как располагаюсь у него на коленях, когда он, крепко меня обнимая, куда-то сел, но я не отрывала лицо и руки от его шеи, с силой вдавливаясь в его тело, крепко держась и продолжая плакать.
В конце концов, одна его рука скользнула вверх по моей спине, к затылку, чтобы жарким кольцом обвиться вокруг шеи.
— Лекси, детка, успокойся, — прошептал он мне на ухо.
Я кивнула, но продолжала плакать.
Его пальцы нежно сжались.
— Детка, ты должна взять себя в руки.
Я снова кивнула и прерывисто вздохнула. Затем еще раз.
Все еще уткнувшись лицом в его шею, пробормотала:
— Прости. У меня никогда… ничего подобного… — Я сделала еще один прерывистый вдох и прошептала: — Очень неожиданно.
— У меня хорошие друзья, — пробормотал он.
Я снова кивнула, потому что у него были хорошие друзья, такие друзья, которых не просто получить, их надо заслужить.
И с этим я тоже не знала, что делать.
Я не отрывала лицо от его шеи и не отпускала.
Сделав еще один вдох, на этот раз не прерывистый, спокойным и тихим голосом сказала:
— Рада, что они у тебя есть.
— Я тоже.
И снова не двигалась.
Потом сглотнула и призналась:
— Может, я немного и чудачка.
— Абсолютная, — ответил он, еще раз сжав пальцами мою шею и обняв за спину. — Абсолютная чудачка.
— Нет. Только немного.
Он не ответил.
Я в последний раз вдохнула через нос и, наконец, оторвала лицо от его шеи. Он чуть отстранился и склонил голову, чтобы посмотреть на меня.
И Боже, Боже, какие же у него красивые глаза, и вблизи их красота увеличивалась в геометрической прогрессии.
— Прости, — прошептала я.
— Не извиняйся, — также шепотом ответил он.
— Я знаю… — начала я, остановилась, набралась смелости и начала снова: — Я знаю, что это все не взаправду, но спасибо, Тай. Я никогда не ожидала, что у меня будет нечто такое хорошее, и оно хорошее, несмотря ни на что.
Тай ничего не сказал, но выражение его глаз изменилось, в них отражалось нечто, чего я еще не видела, не понимала, и эта перемена была значимой, как и все остальные, но более существенной.
Гораздо более важной.
Я смотрела в его глаза, они были так близко, что я не могла остановить себя, мои руки переместились с его плеч, обхватили его лицо, я подалась вперед и прошептала: