Госпожа
Шрифт:
– Он предлагал. Она отказалась. Сказала, что предпочтет быть любовницей священника, чем женой призрака священника.
Уес начал что-то говорить, но она услышала, как ее зовет женский голос.
– Мы здесь, Грейс, - сказал Лайла, и Уес спрыгнул с бревна. Лайла тоже начала спрыгивать, но Уес встал перед ней и протянул руку. Она приняла его руку и позволила помочь. Она бы удачно приземлилась даже в темноте, но не могла же она отказаться от шанса прикоснуться к руке Уеса?
– Что случилось?
– спросил Уес, когда Грейс выбежала на поляну.
– Твой дядя гадает, где ты
– Мне нужно было прогуляться, - ответила Лайла.
– Я схожу с ума в этом доме.
– Не могу винить тебя.
– Грейс быстро пожала ее руку, добрый и ласковый жест, который Лайла оценила, хотя часть ее снова хотела ощутить руку Уеса.
– Но уже поздно, и ночью твой дядя хочет видеть всех под одной крышей.
Мимо них проехала машина, и Уес смотрел, как она уезжает.
– Да? Тогда, куда черт возьми собрался Кингсли?
Глава 21
Королева
Весь день Нора провела в детской Сорена, ища все, что можно было использовать против своих похитителей. Но кроме лезвия она ничего не нашла, и за это была почти благодарна. Сорен заставил ее пообещать не думать об этом, не представлять то, что произошло между ним и его сестрой. Она не хотела оснований для нарушения обещания. Будем надеяться, что одного лезвия окажется достаточно, если Нора сможет сохранить его, спрятать и использовать, если и когда наступит время.
Часы тикали с мучительной медлительностью. Она знала, что Мари-Лаура ждала... чего-то. Какого-то шага от Сорена или Кингсли... или, возможно, даже от Норы. Мари-Лаура расставила фигуры. Теперь она сидела и ждала, когда кто-то сделает шаг. Но кто?
Через час после наступления темноты Нора услышала шаги снаружи ее комнаты. Она весь день слышала их... случайные скрипы половиц, тихий скрежет кожаной обуви. Она знала, что один из мальчиков Мари-Лауры издавал звуки специально, чтобы напугать ее. И это работало. При каждом звуке она садилась, а ее сердце бешено колотилось в груди. Она даже немного поспала, но недостаточно. Каждый звук в доме немедленно приводил ее в состояние боевой готовности или отключал чувства. Постоянные всплески адреналина истощили ее. Она хотела лишь оказаться дома в постели Сорена и проспать несколько недель, спать пока каждое мгновение в этом доме не покажется абсурдным сном и, когда проснется, скажет Сорену: «Мне снился самый безумный сон - твоя жена все еще жива, и она пришла за мной...» На что он бы рассмеялся и сказал, чтобы она перестала есть каджунскую еду перед сном. К полудню последние угольки сна полностью бы потухли, и она бы не помнила ничего из сна, кроме того, что он был.
Нора улыбнулась при этой мысли, и открылась дверь, Деймон смотрел прямо на нее, лежащую на полу.
Это был не сон.
– Время сказки, - сказал он. Нора встала и неохотно присоединилась к нему в коридоре.
Он следовал за ней, держа правую руку в кармане, а левой удерживая ее шею в немой угрозе.
Решив прощупать почву, Нора прочистила горло и открыла рот.
–
– Нет, что?
– Даже не утруждай себя. Ты можешь угрожать мне, флиртовать со мной, подкупить всем чем угодно, это не сработает.
– Значит, у вас настоящая любовь, да? Ты и она?
– И близко нет.
– Я получу подсказку?
– Будешь угрожать, - начал Деймон, - и я рассмеюсь. Ее покойный муж сколотил состояние на контрабанде оружия и наркотиков. Я работал на него. Он убивал людей ради развлечения, когда ему становилось скучно, и он умер миллиардером. Среди твоих знакомых нет человека страшнее, чем был он. Среди твоих знакомых нет никого богаче ее. А что касается заигрывания, я много слышал о тебе. В восточной Европе я трахал проституток с куда большим опытом, чем у тебя. Спасибо, но нет.
– У меня куча венерических заболеваний. Большинство из них мучительные и смертельные.
– Нора надеялась, что ее слова прозвучали убедительно. У нее ничего не было, но им не обязательно это знать. Никогда в жизни она не была так благодарна своей плохой репутации.
– Не сомневаюсь.
– Как насчет другого парня? Можно использовать взятку, трах или угрозы на нем?
– Нет.
– По той же причине что и у тебя?
– В первый раз ты права.
Нора невесело рассмеялась.
– Он влюблен в нее? Ой, это так мило. Если они решат пожениться, я знаю хорошего священника.
– Уверен, они вышлют тебе приглашение. Можно будет совместить церемонии. Их свадьба. Твои похороны.
Он резко толкнул ее через порог комнаты Мари-Лауры, настолько резко, что она едва не упала на пол, но ей удалось изящно восстановить равновесие и остаться стоять на ногах, спиной к кровати.
– Tr`es bien, - сказала Мари-Лаура, лежа на постели. Она сидела в своем пеньюаре и халате, ее левая нога лежала на салфетке, и она старательно красила на ней ногти.
– Ты очень грациозная. Занималась танцами?
– Я могу потрястись под ‘Daydream Believer’ Дэви Джонса. Но не занималась специально.
Мари-Лаура пожала плечами.
– Как жаль. Ты низкая и для балерины это преимущество. Хотя недостаточно худая, и у тебя слишком большая грудь.
– Природа та еще сучка.
Мари-Лаура закрыла лак и вытянула ногу на кровати. Даже в пятьдесят она сохранила телосложение танцовщицы. Должно быть, она постоянно работала, чтобы оставаться такой подтянутой и грациозной. Мари-Лаура могла быть худее и старше нее, но Нора ни на секунду не сомневалась в том, что француженка была достаточно сильной, чтобы серьезно навредить ей.
– Присаживайся, - Мари-Лаура похлопала по краю кровати. Она знала, что будет дальше и, конечно же, Деймон принес веревку, чтобы привязать ее к спинке кровати, прежде чем оставить двух женщин наедине.
– Хорошо провела день?
Откинувшись на подушки, Мари-Лаура широко и невинно улыбнулась. Кто-то мог бы сказать, что они были двумя школьницами, веселящимися на девичнике.
– Прекрасный день. Смотрела на стену, смотрела на потолок, считала паутину.
– Нору связали - на этот раз только веревкой. Спасибо Господу за крохи милосердия.