Гость из будущего. Том 1
Шрифт:
— Савелий, родной, тебе и играть-то нечего не надо, претензий не имею, — снова пробурчал я, стараясь продумать следующий эпизод.
— А я не понял, почему меня посадили в КПЗ? — подошёл ко мне дядя Лёша Смирнов. — Я кто?
— Значится так, твой персонаж директор овощебазы, на которой произошло крупное хищение, — улыбаясь из последних сил, произнёс я.
— Что украли, в каком количестве, и собственно говоря, кто? — спросил Смирнов.
— Тонну гнилой морковки съели голодные крысы, — протараторил я. — Дядя Лёша, можно я ещё
Я потряс над головой листки со сценарием и тут же побежал к новой локации, чтобы посмотреть, как установили камеру и свет. Однако меня тут же перехватила красавица Нонна Новосядлова и заявила, что ей не нравится платье, и она желает опять снимать в белых модных брючках.
— Брюки в химчистке, платье великолепно, и ещё Нонночка, дорогая, красоту ничем не испортишь, — отмахнулся я и закричал, — давайте снимать! Василич, всё готово?
— Командуй, товарищ главный режиссёр, — усмехнулся он.
— Савелий, начинаем с твоих слов! — гаркнул я. — Ты и конвоир делаете два шага, и уже перед решёткой звучит ещё один небольшой диалог.
«Бог мой, — подумал я, рассматривая декорацию, — сделали всё из дерьма и палок, а смотрится на экране хорошо». Три хлипкие стены из деревоплиты, которые можно было легко пододвинуть, покрасили в серый бетонный цвет, внутри установили две двухъярусные кровати с голыми матрасами, а на середину водрузили грубо сделанный деревянный стол. И наконец, железную решётку мы просто прислонили к двум стенам, и прикрепили её на изоленту, чтобы вся конструкция не грохнулась после команды: «камера, мотор».
— Камера! Мотор! Начали! — скомандовал я.
— Сцена три, дубль один, — отчеканила ассистентка Любочка и хлопнула дощечками перед объективом.
— Чё сюда что ли? В клетку? — сказал Федя Косой, когда он и конвоир вошли в кадр. — Ну, вы даёте. Да я только неделю назад как из санатория выписался. Совсем у вас нет к простым гражданам никакого сострадания. Я в следующий раз жаловаться буду. Понял меня?
— Отдыхай-отдыхай, — усмехнулся актёр Кожевников. — Набирайся сил перед дальней дорогой в казённый дом.
— Камера стоп! — рявкнул я. — А где у нас второй заключённый? Почему в камере не сидит дядя Лёша Смирнов? Почему внутри пусто?
— Я тут за чаем сходил, там булочки свежие привезли, — виновато пролепетал здоровяк Смирнов.
— Повод уважительный, — буркнул я. — Отодвиньте заднюю стену и запустите дядя Лёшу в карцер, то есть в камеру.
— А давай, когда они будут говорить, я подойду и удивлённо посмотрю на них через решётку? — предложил Алексей Смирнов.
— Хорошая идея, решётку только не урони, она на соплях. Пишем второй дубль! — немного охрипшим голосом выкрикнул я.
— За что посадили? — спросил дядя Лёша Смирнов своего сокамерника после того, когда был сделан второй дубль и мы переставили камеру так, чтобы в кадр попали двое наших заключённых, а тяжеленную решётку вообще унесли подальше
— Да не за что, по глупости вляпался, — скорчил смешное лицо Крамаров-Косой. — Неделю как в отпуск приехал из командировки.
— Ну-ну, — криво усмехнулся дядя Лёша.
— Значит, дело было так, — Крамаров изобразил на лице усиленную работу ума. — Вышел я вчера на улицу. Погода стояла… не помню я погоду. Решил по комиссионкам пробежаться. Шмотья разного прикупить, а то после лагеря, пионерского, всё поистрепалось. Иду значит, смотрю, а мне навстречу идёт…
— Участковый? — хохотнул Смирнов.
— Тьфу, на тебя. Какой участковый? Женщина идёт, греческая! — вспылил Крамаров.
— Иностранка?
— Причём здесь иностранка? — Савелий Крамаров от возмущения потряс кулаками. — Ну, ты дядя и темнота. Баба греческая идёт навстречу, Венера Афонская, ну которая ещё без рук.
— Инвалидка что ли?
— Сам ты — инвалид! — рявкнул Крамаров-Косой. — Это памятник без рук, а она с руками. Ноги — во, глаза — во, фигура — во. Одним словом — Венера Родосская.
— Ну-ну, заливай дальше, — захихикал дядя Лёша Смирнов и, хотел было откинуться на стену, но вовремя вспомнив, что она может рухнуть, просто потянулся.
— Я тебе чё, заливочная машина, заливать? Не буду больше ничего рассказывать, — обиделся Крамаров и, тут же широко улыбнувшись, добавил, — в общем, слушай, что было дальше. Я значит, причёску поправил, галстучек затянул и к ней: «Девушка-девушка, а как вас зовут?». Она мне: «Зина. А вас?». Нет, ты понял? Она ко мне на вы. Ведь по мне сразу видно, что дворянская кровь.
— А что потом? В пивную пошли? — хохотнул дядя Лёша.
— Ну, ты дядя и темнота, кто же с такой красотой сразу в пивную идёт?! — опять разнервничался Крамаров-Косой. — Я тоже представился, что меня зовут Косой, эээ, то есть Фёдор Петрович. И потом я спрашиваю: «Интересуетесь чем-то или так прогуляться зашли?». А она: «Да, шубку ищу из норочки». А я: «Есть такая шубка, из норочки, точно ваш размер». А она: «И серьги есть вот с таким камушком?». А я: «И серьги точно такие же имеются». Она глазищами на меня так хлоп-хлоп и дальше спрашивает: «А браслетик со змейкой и одним изумрудным глазком, тоже у вас?». А я: «И браслет тоже у меня. Ха-ха».
— Ты что на овощной базе работаешь? — заинтересовался Смирнов.
— Сам ты — овощебаза. Неважно где я работаю. В общем, договорились мы с ней встретиться в ресторане. Она сказала, что за деньгами сбегает и заодно причёску поправит. А я должен весь товар прямо по списку принести туда, где можно спокойно выпить шампанского. Ты понял, на что она намекает? Ха-ха-ха! — захохотал Федя Косой.
— Враньё. Красивую бабу с деньгами и тебя, охламона, даже представить рядом не могу.
— Потому что ты — тёмный деревенский увалень, — вновь обиделся Крамаров. — Слушай, что было дальше, ха-ха!