Гость из будущего. Том 2
Шрифт:
— Для простых рядовых сотрудников киностудии и их многочисленных родственников, — хмыкнул я, когда мы подошли к ГУМу и людей, которые вползали в этот торговый муравейник, стало ещё больше. — Сработало сарафанное радио, Илья Николаевич, картина уже пошла в народ.
— Безобразие, — пробурчал он и, схватив меня за рукав пиджака, потащил в главный магазин страны.
А в ГУМе по трём линиям и трём этажам неслась необузданная людская лава, которая шумела, гудела и иногда смачно материлась. Кроме того люди стояли в длиннющих очередях. Кстати, самые пронырливые бегали из очереди в очередь, занимая места сразу в нескольких подобных самоорганизованных
— Чёрт, — вдруг выругался разочарованный директор киностудии, выскочив из магазина грампластинок, — выбросили какой-то дефицит и к прилавку просто не пробиться.
— Учитесь, Илья Николаевич, как надо работать, пока я жив, — усмехнулся я и, вынув из внутреннего кармана синюю корочку «Ленфильма», сам ринулся в магазин. — Спокойно, товарищи! — заголосил я, нагло расталкивая людей и размахивая корочками. — Работает московская милиция, будем изымать контрабандный товар! Свидетелей попрошу не расходиться! После изъятия контрафакта придётся проехаться с нами на Петровку 38, это много времени не займёт!
— Сколько? — поинтересовался какой-то мужичок, обвешанный сумками.
— Часа два-три, — буркнул я.
— Может быть, пять! — крикнул из-за моей спины товарищ Киселёв, также размахивая синей корочкой.
И людское столпотворение мгновенно стало рассасываться в разные стороны. Желающих провести пять драгоценных субботних часов в милиции не было практически ни одного.
— Правильно, так их спекулянтов! — пискнул лишь один какой-то дядя, который полез к прилавку вместе с нами. — Разворовали страну! Сталина на вас не хватает!
Однако ретивого гражданина дёрнула за плечо какая-то мощная и крупная женщина и за шиворот без лишних разговоров вытащила в коридор. А когда примерно через полминуты я и Илья Николаевич добрались до пластинок, моя нижняя челюсть медленно опустилась вниз, потому что на полке в самом центре стоял новенький миньон фирмы «Мелодия» с песнями из кинофильма «Зайчик».
— Это что за Дунька Распердяева? — пролепетал директор киностудии. — Я спрашиваю, что это такое?! — рявкнул Илья Николаевич.
— Пластинки, — буркнул я.
— Я вижу, что не мартеновская печь! — заорал он. — Я говорю, это что такое?! Как это называется?!
— Спокойно, товарищи милиционеры, у нас все документы в порядке, — перепугалась продавщица музыкального отдела. — Эту партию пластинок привезли только сегодня утром, песни из кинокомедии «Зайчик». Кстати, практически всё уже раскупили. Я и сама себе одну взяла.
— Ясно, — козырнул я, приложив руку к пустой голове. — Ошибочка вышла, гражданочка, извините. Нам просигнализировали, что здесь продаётся «Битлз», музыка, которая растлевает нашу прогрессивную молодёжь. Кстати, дайте одну пластинку «Зайчика» на экспертизу, и выпишите счёт, чтобы всё было по закону.
— И мне дайте на экспертизу вон ту пластинку со сказками, — пробормотал Илья Николаевич, держась за сердце.
Примерно к пяти часам дня я, весело насвистывая «Королеву красоты», наконец-то добрался до училища имени Бориса Щукина. Можно было прийти и на два часа раньше, но, во-первых, с товарищем Киселёвым мы съездили в
А во-вторых, я не хотел дергать Нонну перед её отчётным спектаклем. Ещё вчера вечером во время телефонного разговора было понятно, что актриса находится на каком-то ненормальном взводе. «Ничего страшного, — думал я, поднявшись по бетонным ступенькам и войдя в прохладное фойе учебного заведения, основанного ещё при Николае Втором кровавом. — Сейчас подарю цветы, обниму, успокою, вручу дебютную пластинку, и всё будет тип-топ. И вообще, подумаешь отчётный спектакль? Вышел на сцену, гаркнул в зал: „кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста“, ушёл за кулисы, получил зачёт и можно готовиться к товарищескому застолью. Зачем ради смешной оценки трепать себе нервы?».
— Куда? — остановила меня бдительная бабушка на проходной.
— На спектакль.
— К кому? — прицепилась бабуля.
— Курс Анатолия Борисова, — буркнул я, мысленно добавив, что вроде не на экзамене, чего зря цепляться?
— Проходи, — разблокировала вертушку вахтёрша.
Мне почему-то сразу захотелось чуть-чуть поскандалить, но я мирно прошёл внутрь здания. В коридорах «Щуки» между тем оказалась так же многолюдно, как в ГУМе. Ибо посмотреть студенческие спектакли спешили друзья и знакомые юных актёров, много было здесь и приглашённых лиц из других театральных учебных заведений. Кстати, в коридоре при входе в Большой зал я сначала столкнулся с Андроном Кончаловским и Никитой Михалковым, здороваться с которыми не стал. А потом буквально налетел на ещё двух будущих звёзд кино, на Олега Видова и Савелия Крамарова. Савелий Викторович, увидев меня, гордо отвернул голову в противоположную сторону. После съёмок в Ленинграде мы не очень хорошо расстались, актёр всё ещё дулся на меня за финальную сцену в ресторане «Нева», когда я ему выкрутил руку.
— Здорова, — поздоровался я с Крамаровым, — Нонна пригласила?
— Если знаешь, то чего спрашиваешь? — Савелий нехотя сунул мне свою ладошку для рукопожатия.
— Кстати, можешь поздравить, сегодня сдали в Госкино нашу киноленту, — соврал я. — Сам председатель госкинохи, товарищ Романов, хохотал как ненормальный. Пришлось вызвать врача, чтобы сбить кровяное давление.
— Уже сдали? — опешил Крамаров, очень смешно сведя два зрачка к переносице.
— Почти, осталось кое-какие бумажки подписать, и будет тебе премия, будет гонорар, — хохотнул я, хлопнув Савелия по плечу.
— Кстати, познакомься — мой друг Олег, учится во ВГИКе, — сказал Савелий Крамаров, кивнув на высокого светло-русого парня. — Между прочим, недавно снялся у Басова в «Метели».
— Знаю-знаю, наслышан, — я пожал руку Олегу Видову, одетому в модную рубашку. — Там ещё снялись Валентина Титова и Гера Мартынюк, так?
— Да, только премьеру всё откладывают, — пролепетал актёр, который в 80-е годы так же как и Савелий Крамаров уедет в США. — Обещали показать картину в начале года, а всё нет и нет.