Гость из будущего. Том 2
Шрифт:
— А вдруг никто не прокололся. Просто за картиной должен прийти сообщник, то есть напарник этого интуриста? — затараторил Слава Волков.
— Был бы такой человечек, то мы давно об этом знали. Ты что думаешь, Славка, наши смежники лаптем щи хлебают? — возразил Володя Казанцев.
— Уже и спросить нельзя, — огрызнулся Волков, в исполнении актёра Евгения Стеблова.
— А вдруг сообщник должен прилететь тогда, когда здесь всё утихнет? — медленно и размерено произнёс капитан Андрей Ларин.
— Точно, Андрюха, это же обычный воровской приём! — обрадовался Казанова. — Отсидеться неделю другую,
— Вот это, братцы сыщики, больше похоже на правду, — выдавил из себя улыбку подполковник Петренко. — Поэтому мы в музей, раньше, чем приедет напарник, пошлём своего человека.
— Это ещё кого? — буркнул Казанова, догадываясь, к чему клонит товарищ подполковник.
— Кроме Анны Сергеевны больше некого, — сказал Быков-Петренко, посмотрев на Марианну Вертинскую. — Анна Сергеевна, дело государственной важности. Вы представляете, что случиться, если слух об украденной музейной картине разлетится по всему советскому союзу? Выручайте, прошу вас.
— А я и не отказываюсь, — улыбнулась Анна Сергеевна. — Только, что мне нужно будет делать?
— Вам придётся вести себя так же, как это делал Питер Баткин, — произнёс подполковник Петренко, пройдясь по кабинету «оперов» этом с задумчивым и сосредоточенным лицом. — Нужно будет стоять и подолгу смотреть на соседние картины. Кстати, Анастасия Романовна вас подстрахует.
— Я? — удивилась Нонна Новосядлова, сделав свои огромные глаза еще больше. — Каким образом?
— Вам придётся дополнительно осмотреть запасники музея, может быть, там ещё что-нибудь пропало, — пустился в объяснения товарищ подполковник. — И в непринуждённой обстановке, без протокола, пообщаться со свидетелями преступления. Вдруг всплывёт что-ниубдь ещё.
— А чем займёмся мы? — пискнул Стеблов-Волков.
— Установите слежку за мужем директрисы, — ответил Петренко и, увидев, что в углу кабинета стоит гитара, взял её в руки. — У него, кстати, алиби нет. Это что за бандура в рабочем кабинете?
— Учимся играть в свободное от сыскных мероприятий время, — прокашлялся Андрей Ларин. — Говорят, что это развивает логическое мышление.
— Шерлок Холмс, между прочим, тоже играл. Хум-кхе, на скрипке, — поддакнул Казанова.
— А можно мне посмотреть этот инструмент? — улыбнулась «следачка» из прокуратуры Анастасия Абдулова и, приняв из рук товарища подполковника гитару, провела своими длинными музыкальными пальцами по струнам.
Затем девушка присела на край стола и красивым меццо-сопрано запела:
Снова от меня ветер злых перемен тебя уносит,
Не оставив мне даже тени взамен, и он не спросит.
Может быть, хочу улететь я с тобой,
Желтой осенней листвой, птицей за синей мечтой.
Позови меня с собой, я приду сквозь злые ночи.
Я отправлюсь за тобой, чтобы путь мне не пророчил.
Я приду туда, где ты нарисуешь в небе солнце,
Где разбитые мечты обретают снова силу высоты…
А после одного куплета и припева, который народ в зале прослушал в полной тишине, на экране зашумел Невский проспект.
— Надо было песню оставить целиком, — шепнула Нонна и ткнула меня локотком
— Помилуй, родная, это же детектив, а не мюзикл, — прошептал я в ответ, а сам подумал, что потом, при финальной озвучке картины, на ещё один куплет песни вполне можно намонтировать красивые планы Ленинграда.
Но пока зрители увидели лишь то, как следователь прокуратуры едет в троллейбусе по Невскому. И вдруг троллейбус притормозил напротив горбатого запорожца, рядом с которым продавали джинсы маде ин Одесса фарцовщик Косой и агент ГКБ под прикрытием по кличке Кот. Нонна-Анастасия улыбнулась, увидев актёра Льва Прыгунова, а тот, заметив девушку, незаметно помахал в ответ. Примерно так же как это исполнил герой Николая Рыбникова в финале кинофильма «Весна на Заречной улице», который сначала рукой пригладил за ухом волосы, а затем махнул одной ладонью.
«Вот в чём суровая правда, — подумал я, — жизнь проносится мимо, а фарцовщики стоят на обочине и торгуют ширпотребом».
На этом короткий лирический эпизод закончился, оставив зрителям пищу для сплетен и размышлений, у кого с кем на съёмках закрутился роман, и кто с кем затем по сюжету будет строить крепкую советскую ячейку общества. А в кадре вновь появился Русский музей, где сперва по картинной галерее прошли туристы в сопровождении экскурсовода, а потом в директорском кабинете на крупном плане появилась фотография директрисы, её мужа и девочки примерно семи лет.
— Я решительно не понимаю, что ещё вы хотите услышать от меня? — выпалила своим неповторимым пискляво-нервным голосом Людмила Гурченко, которая в детективе играла эту самую директрису Наталью Суркову. — Да, мы с мужем копим на автомобиль. Это нашими советскими законами не запрещено.
— А ваш муж часто бывает у вас на работе? — очень спокойно произнесла Нонна-Анастасия и взяла в руки семейную фотографию гражданки Сурковой.
— Не помню, может быть пару раз и бывал. Вы подозреваете моего мужа?! — тут же буквально взорвалась Гурченко-Суркова. — Вы там совсем с ума сошли? Он — серьезный человек! Он занимается научной работой!
— Ясно, — вновь очень спокойно сказала «следачка» Абдулова. — В таком случае, ваш муж вне подозрения. Вычёркиваем.
И Нонна-Анастасия поставила фотографию на место. После чего на экране появился злосчастный 14-ый зал музея, где Анна Сергеевна Казанцева, переодетая под иностранку, стоя практически неподвижно, рассматривала картину Карла Брюллова «Распятие». Мимо неё прошли две организованные группы туристов, затем несколько других посетителей музея. А старшая сестра Казановы, сделав пару шагов назад, вновь вернулась на прежнее место.
А тем временем самый красивый в СССР следователь прокуратуры заглянул в реставрационную мастерскую. К своему удивлению Нонна-Анастасия застала реставратора Дьячкова, которого играл Георгий Штиль, около мольберта. Перед съёмками на холсте наш декоратор стремительно набросал с десяток ярких цветовых пятен, и лишь потом кисточку в руки взял актёр Штиль.
— Любопытное полотно, — пролепетала «следачка» Абдулова.
— Замечательная работа, — задумчиво с видом большого знатока живописи поддакнул реставратор Дьячков. — Правда, не все понимают и принимают такой вид живописи. Но я вас уверяю, за импрессионизмом будущее.