Гость из деревни
Шрифт:
Но настал день, когда Лена попросила Анжелу принести чистой воды, а Анжела сказала, что занята, и не может. Старичок, краснея и заикаясь, подал голос со своего стула, что может помочь и когда ему кивнули в знак согласия, кинулся со всех ног к крану с водой, чуть не разбив стакан и еще больше покраснев, отнес его Лене.
С этого дня девочки стали бессовестно пользоваться услугами застенчивого старичка. Но настал день, когда его назвали в первый раз по имени. Что это была за музыка…. Он млел от счастья и летел на крыльях, потому что он понял его приняли в свою компанию
Придя утром в класс - он сиял. Улыбаясь шире, чем обычно он кланялся и шаркал ножкой каждой молодой леди заходившей в аудиторию, чем вызывал веселый смех и добродушные улыбки в свой адрес. Когда все были девочки заняты своими делами Семеныч подошел к Ольге Евгеньевне – преподавателю, миниатюрной блондинке с замысловатой прической и тихо спросил:
– можно мне тоже попробовать?
Ольга Евгеньевна, высоко подняла изящно выщипанную бровь и пожав плечиком в модной голубой блузке, озадаченно спросила:
– что попробовать?
Семеныч сглотнул, то, что подступило к горлу, и еще тише пояснил:
– прическу…
Ольга Евгеньевна, широко открыв на миг глаза, тут же их хитро прищурив, сказала:
– а что можно и попробовать!!! Идемте за мной, - и бросилась к первому манекену, достав из фартука расчески, вручила их дедушке.
Заметив, что девочки отвлеклись от своих дел и глазеют на них, прикрикнула и приказала возвращаться по своим местам и не мешать человеку.
Сама же села в сторонке и стала с любопытством наблюдать, как маленький сморщенный человек стоит возле манекена, задумавшись. Потом обойдя его со всех сторон, потрогал волосы и взяв расческу в руки не смело стал причесывать их.
Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее он орудовал расческой. Его движения становились увереннее и более твердыми. Семеныч не замечал ни чего вокруг. Он даже не заметил, что вокруг него собралась вся группа девочек с Ольгой Евгеньевной во главе и все стояли, разинув рот.
Когда он закончил и отошел от манекена в полном, изнеможении стирая со лба пот, вокруг царила гробовая тишина.
Первая очнулась Ольга Евгеньевна. Она глубоко вздохнула и зааплодировала. Девочки тоже начали рукоплескать и тем самым окончательно смутили Семеныча.
Прическа действительно получилась чудесная. Маленькие завитки обрамляли лоб и скулы манекена, подчеркивая особенности строения лица. Казалось, что лучше подобрать прическу к этим пропорциям лица и структуре волос просто нельзя.
Семеныч довольно крякнул и гордо посмотрел на ошарашенных учениц и учительницу. Сомнений не было, у старика отменный вкус и острый глаз. Ольга Евгеньевна тут же сказала речь, что рада была помочь открыть такой талант и многозначительно посмотрев в сторону своих учениц, добавила, что многим надо еще учиться и учиться что бы достичь такого мастерства. Однако заметила, что очень жаль, что такой талант так поздно открылся - и смущенно замолчала, поняв, что была не тактична.
Но дед Семен ни сколько не смутился, а как петух расправил грудь и победно осматривал
Именно в этот вечер мы и лицезрели его опять у себя.
Когда рассказ он закончил мы восхищенно смотрели на него и Семеныч приосанился под нашими взглядами.
Я попросила деда Семена сделать мне прическу, он не доверчиво посмотрел на маму и спросил:
– смеяться не будите?
– Да что ты, больше – ни, ни!!! – заверили мы его. Я поставила стул у зеркала, распустила волосы и демонстративно села.
Семеныч оценивающе посмотрел на меня и принялся творить.
Мама, открыв рот, наблюдала за священнодействиями деда Семена. Его руки так быстро и завораживающе летали вокруг моей головы, что это было похоже на какой – то ритуальный танец. Она как зачарованная сидела, уставившись на нас, и вдруг за ее спиной раздалось:
– зуб даю на холодец, как говорят, у нас на Молдаванке… все подпрыгнули, от неожиданности и мама схватив с коленей полотенце, замахнулась на Ваську
– какая, Молдаванка, паразит, напугал ирод. Васька успел выскользнуть из комнаты, в кухню крича и хохоча, по дороге, что дико извиняется, нарушив нашу идиллию, но он только хотел уточнить кормить в этом доме будут или ему сразу идти к соседке тете Свете? Мама еще больше разнервничалась и бросилась кормить шантажиста.
Я сидела на стуле боясь пошевелиться. Семеныч так старался, что язык высунул из зо рта. Так продолжалось еще некоторое время, пока в дверях не показалась мама и тихонько не позвала:
– ну что, Семеныч не устал? Может, отдохнешь и борщок поешь? Потом продолжишь?
Дед Семен сделал последнее виртуозное движение расческой и довольно крякнув, отошел в сторону, всем своим видом говоря: ну зацените!
Я смотрела в зеркало на свое отражение и не верила своим глазам, на меня смотрела барышня пушкинских времен, я таких видела только в кино и на картинках. Мама всплеснула руками и присела на стул.
Дед Семен довольный произведенным фурором, скромно сказал: мне бы потренироваться, я еще и не так смогу!
Мама с командовала, собирайся щас тебе организуем парикмахерскую, бросила фартук и начала прихорашиваться перед зеркалом.
Дед Семен ничего, не понимая, наблюдал за сборами. Мама схватила его за рукав и поволокла к выходу. Я догадалась, что Семеныча ждет слава и лавры в нашем старом дворе.
Когда мы уже вошли в арку нашего двора на Молдаванке, то услышали очередной разбор полетов между тетей Софой и тетей Галей.
– Ой, Галя, можете жаловаться в центральную прачечную - неслось где-то на уровне 3 этажа.
– Здрасте, нет, вы только посмотрите на эту сумасшедшую, больная на всю голову, а лечит ноги, - кричала в ответ Галя и выразительно крутила указательным пальцем у виска.
– Я вас умоляю! Вы хочете песен? Щас я вам устрою…
– твое еврейское щастя шо до нас гости пришли, ато бы я быстро тебе маргала на тухес натянула бы - закричала Галя, увидев как мы всей семьей зашли в арку. Бросив белье, женщины, вытирая об юбки мокрые руки, со всех ног бросились вниз по лестнице тискать гостей.