Гость из леса
Шрифт:
Не мешкая, Роман быстро зашагал прочь от озера. Причём пошёл совсем другой тропинкой. Не к посёлку, а в глубь леса: ему совсем не хотелось повстречаться с хозяином сети, который мог с минуты на минуту прийти сюда проверить утренний улов. И потом, Роману нужно ещё кое-кого повидать…
Сквозь колючие еловые ветви не пробивался ни один луч. Тонкие нити клейкой паутины протянулись меж стволами. Мох под ногами зелёный и пружинит. Птиц не слышно.
То и дело дорогу преграждали поваленные бурей деревья. Ветви почернели, кругом коряги и сучья. Меж ними
Взобравшись на толстый пень, облепленный древесными ступенчатыми грибами, Роман стал всматриваться в мглистый сумрак. Толстые ели вперемежку с осинами и берёзами. Потянуло гнилью и прелыми листьями. Вложив пальцы в рот, мальчишка громко свистнул. Поблизости сорвалась с дерева большая птица и нырнула в чащу. Наверное, глухарь.
Роман долго прислушивался, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. И всё-таки он не услышал, как за его спиной из-за сосны появился медведь. Лишь когда он поднялся на задние лапы и глухо рыкнул, Роман повернул к нему улыбающееся лицо и сказал:
— Пришёл, Тришка? Покажи лапу!
Медведь не двинулся с места. Он обхватил передними лапами толстый ствол и смотрел на мальчишку.
Роман подошёл к нему и протянул конфету. Тришка ловко освободил её от обёртки и засунул в рот. Он не глотал конфеты, как это делают собаки, а долго разжёвывал, причмокивал от удовольствия, добродушно ворчал.
Роман гладил его плечи, теребил густую бурую шерсть с белым пятном на груди, говорил ласковые слова. Когда он захотел посмотреть пораненную капканом лапу, Тришка быстро отдёрнул её и заворчал.
— Больно, Триша? — спросил Роман.
Съев конфеты, медвежонок положил лапы на плечи мальчишке и совсем по-собачьи лизнул в лицо. Язык у него жесткий, как тёрка, а чёрный влажный нос холодный. Роман тихонько толкнул Тришку, и тот, опрокинувшись на мох и ржавые листья, стал с фырканьем кататься по земле. Иногда он поглядывал на мальчишку, будто приглашая и его принять участие в этой приятной процедуре, но у того ещё ныли плечи от тяжёлых Тришкиных лап, и он знал, что теперь играть с ним стало опасно: медвежонок силён и иногда забывает об этом…
Тришка проводил Романа до старой вырубки. Когда-то здесь высились огромные сосны и ели, а теперь лишь чернели пни да валялись полусгнившие ветви и сучья. Повсюду тянулись к небу маленькие ёлки с длинными лиловыми сосульками вместо вершин. Молодая поросль с трудом пробивалась меж пнями и завалами из веток и сучьев. Повсюду разрослись кусты малинника.
Тришка дальше не пошёл. Они всегда здесь расставались. Медвежонок поднялся на задние лапы и игриво боднул несколько раз друга носом, приглашая поиграть, но тот покачал головой и, потрепав приятеля по груди, припустил по тропинке к посёлку. Опечаленный Тришка долго смотрел ему вслед, потом вздохнул, как человек, и не спеша потрусил обратно в глухую чащобу. И поступь его была лёгкой и неслышной. Даже дятел не взлетел с трухлявого пня, когда совсем близко от него промелькнула большая тень.
Уже подходя к посёлку, Роман увидел
Заинтересованный Роман подошёл к старичку и поздоровался. Тот оторвался от жёлтого цветка на тонкой длинной ножке, рассеянно взглянул на мальчишку и, щёлкнув лупой, спрятал её в карман лёгкой светлой куртки. Лицо у него вдруг стало сердитым.
— Знаешь, почему в небе нет жаворонков? — скрипучим голосом спросил он.
Роман никогда не задумывался над этим. Он невольно взглянул на небо и пожал плечами:
— Не знаю.
— Откуда им быть, если здесь так усердно сыпали ядохимикаты!
— Сыпали? — переспросил удивлённый Роман.
— Так можно всех птиц и полезных насекомых уморить, — гневно ворчал старичок. — В моря-океаны нефть сливают, землю отравой припудривают…
— Кто?
— Люди! Такие же, как мы с тобой, о двух ногах-руках! Гомо сапиенс! Человек, называется, мыслящий!..
И Роман вспомнил, как ранней весной над лугами, полями и лесом летал маленький самолёт-кукурузник и волочил за собой большое серое облако. В посёлке говорили, что растениям угрожает какой-то опасный вредитель, вот его и травят с воздуха.
Старичок сердито выслушал Романа, будто это он опылял ядохимикатами окрестности, и мудрёно сказал:
— Вредитель выжил и дал новые, стойкие к ядам мутации, а птицы могут пострадать… Если бы природа не помогала пернатым и зверям, — ну, к примеру, ливневый дождь, который смывает с растительности химикаты, иногда без пользы распыляемые головотяпами, — мы бы с вами, молодой человек, уже жили в безмолвном мире, где не услышишь птичьего голоса…
— А рыб вы не изучаете? — спросил Роман, вспомнив про сеть.
— Я орнитолог, — ответил старичок.
Хотя Роман и не знал, что такое «орнитолог», понял, что это связано с птицами, а рыба, судя по всему, не интересует учёного старичка.
— В лесу много птиц, — сказал на прощанье Роман и зашагал к своему дому, а сердитый старичок орнитолог бойко засеменил вдоль речки Уклейки к сосновому бору. Блестящая пряжка на его пухлой сумке пускала солнечные зайчики.
4. Выстрелы в лесу
Тимофей Георгиевич Басманов и его сын Ромка складывали в поленницу дрова, когда эхо принесло из леса два прозвучавших один за другим выстрела. Роман выронил полено и посмотрел в ту сторону. Всякий раз, когда он слышал выстрелы, сразу представлял себе раненного пулей-жаканом Тришку… Что стоит убить ручного медвежонка? Тришка не боится людей и охотно идёт им навстречу. Найдётся какой-нибудь охотник, который этим воспользуется. Попался же на днях Тришка в капкан?