Гость из прошлого
Шрифт:
Поначалу не было поводов для ссор. Оба вели себя крайне осторожно, боясь навредить друг другу. Это было время познания, романтики. Саша играла в хозяйку, супругу. Галина Михайловна упрямо доказывала сыну, что он ошибся в выборе, но она не могла остановить процесс взаимного проникновения друг в друга. Тогда оба решили, что все получилось.
В какой момент все изменилось, Саша уже не помнила. То, что она легко согласилась на связь с Филатовым и очень огорчилась, когда все так неожиданно закончилось, говорило о том, что и второй брак был для нее фиктивным. Она столько раз изменила мужу в мыслях, что, когда это
Саша все чаще вспоминала Дмитрия Ильича Прохорова. Как странно, что именно его. Не своего первого мужчину Юру Будинцева, не Гришу и Пашу, не тех, с кем оказалась в постели лишь по зову плоти, а того, за кого никогда не собиралась замуж, роман с которым не считала важным. С Дмитрием Ильичом Александра встречалась просто потому, что внимание взрослого мужчины необыкновенно возвышало ее в собственных глазах. Да и расставание с Прохоровым она не забудет никогда. Этот мужчина, сам того не зная, оставил глубокий след в ее сердце. Теперь ей было стыдно за то, что она так легко предала его. Саше было невыносимо ощущать вину, поэтому она быстро оправдывала свое поведение, поверхностный и неразборчивый взгляд на жизнь, простительный для юности.
Воспоминания заставали Лескову врасплох. Чувства, которые она испытывала, не были однозначными. Она представляла, как бы сложилась их жизнь, какой была бы их семья, если бы… Вот и теперь Саша снова оказалась в плену фантазий. Что бы сказал ей Дмитрий, будь они семьей? Но, как ни старалась, Лескова не могла представить реакции Прохорова на сообщение о беременности. Взрослый, умудренный опытом мужчина, глядя в ее плутовские глаза, наверняка посчитал бы свое отцовство весьма шатким фактом. Правда, у него бы хватило ума не дать своим мыслям прорваться наружу. Наверное, он бы улыбнулся, распростер объятия и нежно, трогательно прижал Сашу к себе. Он бы поцеловал ее в макушку, приговаривая, что все будет хорошо, что он очень рад.
Саша вздрогнула. Теперь пришло время платить. Долгожданная беременность обернется для нее кошмаром аборта. Ничего не поделаешь. Конечно, можно было бы просто оставить ребенка и ни о чем не думать, но в Лесковой проснулись остатки порядочности. Это она не давала ей покоя и не позволяла сделать Никольского заложником измены. Все равно рано или поздно все тайное всегда становится явным. Обстоятельства могут сложиться так, что всплывет нелицеприятная для обоих правда. Пройдет время, и тогда пострадают не только они, но и ребенок. Невинное существо окажется заложником взрослых игр. Этого допустить нельзя.
Осторожно пройдя в комнату, где во сне тихо посапывал Владимир, Саша остановилась перед телефоном. Она боролась с огромным желанием, несмотря на поздний час, позвонить Симоне. Нужно было только снять с базы трубку и закрыться в ванной. Уже протянув руку, Саша
Поэтому через пару дней за завтраком, к которому Саша не притронулась, она небрежно сообщила, что у нее внеплановое ночное дежурство.
– Я не приеду после приема домой. Этот час отдыха после изматывающей дороги туда-сюда не восстановит мои силы.
– Ты снова не могла отказать коллеге, – недовольно констатировал Никольский.
– Саша у нас альтруистка, – подпела Галина Михайловна, многозначительно глядя на невестку.
– Ну что вы на меня набросились, – вяло оправдывалась Александра. – Просто нужно помогать людям. Все мы люди, все мы человеки.
– А в субботу ты будешь отсыпаться, – насыпая сахар в свой кофе, заметил Владимир.
– Точно. – Саша поднялась из-за стола и поцеловала мужа в щеку. – Ты все знаешь, дорогой.
– Сынок, ты бы сразу объявил планы на воскресенье, а то Сашенька, не дай бог, снова захочет кому-то помочь, – пододвигая Владимиру вазочку с печеньем, съязвила свекровь.
Лескова уже выходила из кухни и решила не отвечать на очередную шпильку Галины Михайловны. К тому же легкая тошнота от запаха кофе, который пил Владимир, подгоняла Сашу. Ей хотелось как можно быстрее оказаться вне пределов этой квартиры.
– Саш!
– Что, Володя?
– Ты ничего не поела, – указывая на бутерброд и чашку с нетронутым чаем, сказал Никольский.
– Что-то не хочется. Я попозже на работе выпью кофе с булочкой.
Закрыв за собой входную дверь, Александра с облегчением вздохнула. Она спускалась по ступенькам, представляя, как после ее ухода свекровь промывает косточки нелюбимой невестки. Владимир как будто привык находиться между двух огней, но как быть с его словами о том, что без ребенка их семья скоро перестанет существовать? Он так спокойно сказал об этом. Может, в этой ситуации вообще нужно поступить по-другому, по-человечески – развестись и родить ребенка, как это говорят, для себя. Ей уже под тридцать. В самый раз.
Саша не заметила, как оказалась на троллейбусной остановке, машинально села в свой троллейбус и, прижатая к поручню, взволновалась: ее малыша прижала равнодушная толпа! Необыкновенное ощущение теплой волной прокатилось по телу, на глаза навернулись слезы. Нет, этот ребенок обречен. Ему не появиться на этом свете. Его мать не готова к встрече. Сейчас, как и несколько лет назад, когда она выходила замуж за Муромова, она могла думать только о себе, о своей выгоде, об избавлении от ненужных проблем.
На работе Лескова взяла отгул. Несмотря на обещания безболезненности процедуры, Саша нервничала. С тяжелым сердцем она приехала в клинику. Пожалуй, здесь не наблюдалось недостатка в пациентках. В назначенное время Александра смело и решительно перешагнула порог кабинета. После выяснения номера очереди начались обычные вопросы.
– Где результаты анализов?
– Вот, возьмите.
– Хорошо… Надеюсь, вы сделали все, что положено. Не завтракали? – сухо поинтересовался врач.
– Нет.