Гостиница
Шрифт:
– Скальпель! – не терпящим возражения тоном потребовал он у врача. – И вертолет! – повернулся он к матери. – Снимите с меня все это! – показал головой на датчики, облепившие его.
– Я считаю своим долгом предупредить… – начал было врач, но Мессия прервал его:
– Вы выполнили свой долг. Теперь моя очередь.
Врач освободил его от датчиков.
Мальчик резко встал и тут же прикрыл глаза. В них потемнело, и пол попытался вывернуться из-под ног.
– Одну минутку! – усадил его обратно врач. –
Он достал ампулу и шприц и сделал Мальчику укол. Через несколько секунд тот почувствовал прилив сил.
– Спасибо, доктор, – улыбнулся он и встал.
– Теперь, надеюсь, очевидно, что я должен сопровождать вас, – требовательно произнес врач.
Мессия улыбнулся и кивнул.
– Скальпель, доктор… – напомнил он.
Врач достал из кармана небольшой футляр и открыл его. Блеск скальпеля впечатлял. Мессия протянул перевязанные руки и тут же убрал их, оценив смехотворность попытки.
– Я возьму! – выхватила Девчонка из рук врача футлярчик.
– Нет, детки! – начальственным тоном распорядилась госпожа Мэр. – Пока власть в этом городе принадлежит мне. Люди мне ее доверили, и я пойду к ним… Если они не поймут мэра, то должны понять мать!
– Увы, мама, – вздохнул Мессия. – За тебя голосовали совсем не эти люди… И сейчас у тебя нет власти над ними. Твои родительские чувства и политические амбиции для них пустой звук. Их коллективное безумие жаждет бога. И если они его не получат…
– Мы все пойдем с тобой, – привычно, по-семейному, распорядилась Бабушка. – Мы не имеем права останавливать тебя, но и ты не вправе останавливать нас. Каждый делает свой выбор…
– Хорош же я буду в толпе нянюшек и дядюшек! – хмыкнул недовольно Мессия. – Цирк!.. Только чтобы никаких телохранителей и никакого оружия! Малейшая вероятность случайного кровопролития с нашей стороны должна быть исключена.
– Но как же?!.. – попыталась возразить госпожа Мэр, однако сын прервал ее:
– Не кажется ли тебе, что бог в сопровождении спецназа – это нонсенс?..
– Что за фигня нонсенс? – поинтересовалась Девчонка.
– Фуфло, – перевел Мессия, уже начавший осваивать новый язык. – А мессия в сопровождении святой троицы, пожалуй, в этом даже что-то есть… Бог-дух, он же бабушка, Бог-мать, Бог… – он повернулся к Девчонке и задумался с открытым ртом, подбирая слово: – Бог-друг… Совсем я зазнался, не правда ли, доктор? – усмехнулся Мальчик.
– О, да! – без улыбки подтвердил врач. – Явные симптомы мании величия… Впрочем, это не по моей части…
Платформа с хрестом, как нож, разрезав людскую толпу, приблизилась к Гостинице, БТР затащил ее по пандусу на вымощенную мраморными плитами паперть, возвышавшуюся над уровнем площади, и остановился у Ступеней Поэта, с которых он когда-то читал стихи своим немногочисленным слушателям. Когда платформа поднималась
– Нам пора! – шагнул к двери Мессия. – Мы рискуем опоздать!..
– Завянь на секунду! – попросила Девчонка. – Шмотки сменю, а то не узнают меня демики… Хреново будет, если не узнают… – она достала из одежного шкафа свое замурзанное платьице, резво скинула белый больничный халатик и так же резво натянула платье. – Расплетусь по дороге, – решила она. – Поканали!..
Госпожа Мэр, сославшись на недостаток места, приказала своим телохранителям освободить вертолет, что вызвало их профессиональное недовольство, и «святое семейство» поднялось в воздух.
Бабушка расплетала Девчонке косы, а мать склонилась к уху сына, шум вертолета мешал нормально разговаривать, и призналась:
– Не знаю, важно это или нет?.. Но в тот год, когда ты родился, мне приснился странный и удивительно четкий по своим ощущениям сон, будто я – река, начинающаяся с маленького озерца. Ко мне подходит ОН… Только не такой, каким я его видела в последний раз, а совсем молодой, каким я его никогда не знала… И он посмотрел в меня до самого дна моего. От этого взгляда даже рябь пошла по поверхности озерца… А потом он прильнул ко мне жаждущими губами. И я утолила его жажду. Он погрузился в воды мои, и я приняла его… Это было божественно… Потом он ушел… Потом появился ты… Смешной сон…
– Удивительный сон, мама… Мне тоже иногда снится озерцо и речка, вытекающая из него… Может быть, я вижу во сне тебя?..
– Иду на снижение, – сообщил пилот.
Все посмотрели на Мальчика, но им улыбнулся уже Мессия. Вертолет приземлился на площади неподалеку от платформы.
– Смерть палачам Бога! – уже несся над площадью знакомый голос.
– Смерть! – покорно выдыхала Толпа.
– Мессир хочет повязать их общей мокрухой, – усмехнулась Девчонка.
– Надеюсь, мы не позволим ему этого сделать, – ответил Мессия и улыбнулся Девчонке: – Ты прекрасна, мой маленький Бог-друг…
И действительно – горящие внутренним огнем и решимостью глаза, теперь не затуманенные ни ненавистью, ни алкоголем, белая кожа и длиннющие, вьющиеся после кос волосы, делали ее диковатое лицо прекрасным.
– Сме-е-е-рть! – уже истерически вопила Толпа.
И тут из вертолета выпрыгнул Мессия в кипельно белом больничном костюме, довольно ладно на нем сидевшем. Следом выпрыгнула Девчонка в замурзанном платьице и встала рядом с ним.
– Бог! – неровно прокатилось по площади, благо оперативное телевидение передало его крупный план на громадные экраны.