Гостья из прошлого
Шрифт:
–Ты, брат, в политике ничего не смыслишь, – пробормотал он и проигнорировал совет приятеля не влезать в сложную тему.
Чушкин писал обо всём. Этому его обучили на факультете изящной словесности еще в ту пору, когда любой работник пера считался подручным партии. Основным рецензентом тогда были органы госбезопасности.
С началом перестройки Чушкин мигом сменил генеральную линию. Правда, в успешные публицисты из-за нехватки способностей не выбился, поэтому бегал на митинги за демократию и гласность. К его досаде, хлебные должности с депутатскими мандатами достались
На информационной арене его не было видно и слышно, пока не стало общедоступным дьявольское изобретение ЦРУ в виде Интернета. Оказалось, писать можно что угодно, не оглядываясь на рецензентов. И Чушкин набросился на капитализм, как лев на антилопу.
– Ты того, аккуратнее был бы, что ли, – периодически говаривал ему Пылесосов, но блогер только распалялся.
Для украшения персональной страницы (от заграничного слова «аккаунт» его передергивало) Чушкин подобрал изображение богатыря в древнерусском шлеме. Герой с бородой мужественно вглядывался в зарево пожарищ.
От этой картинки Чушкин млел. Псевдоним он себе придумал соответствующий – Светлозар. Впрочем, с героем его роднила только борода. У Чушкина она даже была длиннее, и в ней регулярно застревали остатки пищи.
Питаться блогеру приходилось часто, для поддержания массы тела. При власти эксплуататоров он раздался так, что с трудом пролезал в дверь. Раз в неделю посещая торговый центр, Чушкин набирал полную телегу пивных банок и закусок. Пыхтя, он толкал ее к выходу, где дежурили охранники-церберы, и мысленно цедил:
– Устроились тут, сволочи…
Со временем блогер вообще перестал выбираться куда-либо, кроме как за едой и бодрящим напитком. Уборку в квартире он производил дважды в год, при смене сезонов, притом довольно поверхностную. Так что жилище Чушкина быстро стало походить на берлогу неандертальца.
Чушкину было некогда отвлекаться на мелочи. Он бился за возвращение самого передового строя.
– Всех на чистую воду выведу! Всех! – клялся он в монитор.
Жил Чушкин, получая пособие по состоянию здоровья, которое исхлопотал через знакомых. Кроме того, сдавал в аренду квартиру, доставшуюся ему по наследству. В налоговую инспекцию об этом доходе он не заявлял. Жены и детей, подрывающих бюджет, у Чушкина не было.
Отвлекаясь лишь затем, чтобы отхлебнуть пива и смахнуть крошки с бороды, блогер строчил и строчил. Есть он наловчился в процессе писания. Клавиатура от липких пальцев скоро сделалась неприятной на ощупь, но чего не стерпишь ради классовой борьбы?
Главным номером программы Чушкина был поиск наглядных подтверждений превосходства социализма над капитализмом, а также патриотизма над либерализмом. Большим торжеством для него становилось размещение у себя на странице черно-белого фото с надписью «А мороженое было по 10 копеек!» или «Вот сколько коробков спичек мог купить на свою зарплату советский рабочий». Отгружая подобные произведения в Сеть, Чушкин хлопал в ладоши и вскрикивал:
–
Уверенно судил Чушкин и о вопросах внешней политики. Корейский полуостров и Ближний Восток, Венесуэла и Сирия, а тем более Украина были предметом его постоянных комментариев. Приближаясь к пенсионному возрасту, блогер ни разу не побывал за рубежом, даже в турецком отеле. Это не мешало ему выносить оценки и сыпать прогнозами.
Прогнозы обычно не сбывались. Империализм стоял и не являл признаков краха. Здоровые силы в лице Каддафи-младшего, а также Мадуро, «Хамас» и Ким Чен Ына топтались на месте. И как личную трагедию воспринимал Чушкин невзятие Киева силами шахтеров и трактористов Донбасса.
– На гусеницы, на гусеницы всех намотать! Танками, танками давить! – давал он экспертные советы.
При этом Чушкин был очень набожен. Уверовав после перестройки во Христа, он крестился и теперь витиевато поздравлял своих подписчиков со всеми церковными праздниками. Из того же контингента блогер сколотил тематическую группу, где так же безапелляционно касался проблем городской жизни.
– Хоть сюда бы не лез, а? – пытался образумить его Пылесосов.
Берлогу Чушкина он давненько не посещал по причине врожденной брезгливости. Приятели продолжали общаться по телефону и путём переписки.
От пожеланий блогер только отмахивался, уже оседлав тему общественного транспорта, а именно прокладки легкого метро взамен почившего трамвая. Она действительно разожгла живую дискуссию на просторах Интернета, и Чушкин спешил набрать очки.
Примерно так же, как слесарь-интеллигент из «Двенадцати стульев», он использовал малейший повод, чтобы высказаться. Сразу переходя на «ты», Чушкин давал понять, что все еще пешком под стол ходили, когда с его мнением считались отцы города и области.
Отцы разных лет Чушкина припомнить не могли, как ни старались. Поэтому суждения новоявленного эксперта вызывали насмешки, от которых блогер натурально бесился. В ярости он кидался давать отпор, брызгал слюной на дисплей и клеил оппонентам ярлык погубителей сладкой советской действительности.
Возраст и социальный статус противников Чушкин во внимание не принимал, от чего комический эффект его выступлений лишь возрастал. Но блогер был уверен, что занят важной и нужной миссией.
Так и сегодня, перед тем как разоблачить происки США в безвоздушном пространстве, он родил девять комментариев подряд, посвященных одному лицу. Лицо осмелилось непочтительно отозваться о его требовании к мэрии утроить протяженность будущего метрополитена.
«Перестаньте ерунду молоть», – лаконично ответили Чушкину, и блогер завелся.
Уже излив свой праведный гнев, он где-то в глубине души ощутил, что перегнул палку. Но пока переключался на геополитику, забыл о содеянном. Как выяснилось, напрасно.
«Я тебя знаю, Светлозар. Ты Чушкин», – пришел ответный комментарий, и патриотический блогер похолодел.
«Живешь на Третьей улице Сантехников, дом пять, квартира сорок семь. Второй подъезд», – неумолимо продолжал оппонент.
Чушкин едва не поперхнулся и перестал жевать.