Гостья на замену

Бэлоу Мэри

Сегодня день Святого Валентина, думала она, лежа с закрытыми глазами и пытаясь проглотить ком в горле. День влюбленных и для любви. Но она ощущала себя одинокой, мучительно одинокой, одинокой более чем когда-либо. Она чувствовала себя скучной и непривлекательной, и, даже не глядя в зеркало, знала, что будет выглядеть не лучшим образом. Прошлой ночью, она заставила себя перестать плакать, дав волю горю всего на несколько минут. Она не могла позволить себе появиться перед всеми с красными и опухшими глазами. Но бессонница всегда делала ее бледной и накладывала тени вокруг глаз. А она не была красавицей даже тогда, когда выглядела

наилучшим образом.

Ей хотелось домой. Более чем когда-либо ей хотелось сесть в карету Родерика, закрыть окна занавесками, и знать, что она уезжает прочь от всего этого, знать, что возвращается в забвение и знакомую безрадостную рутину своей жизни. Ее одолевало искушение поступить именно таким образом. Так легко позвонить горничной, послать записку и оставаться у себя в комнате, пока не прибудет карета. Она могла бы сослаться на головную боль.

Но оставался еще один день. Он сказал, что они могут попытаться сделать его таким же славным, как вчерашний. И даже лучше. Клэр поморщилась, открыла, наконец, глаза и решительно спустила ноги с кровати. Не стоит добавлять ко всему прочему еще и малодушие. С момента своего прибытия она вела себя не слишком достойно. Но сегодня она проведет день с высоко поднятой головой. Она подумала, что и месяц, и год спустя, будет готова отдать все, чем владеет, всего за час, проведенный с ним. А сейчас у нее был целый день.

Как обычно, она оделась и причесалась сама, без помощи горничной. И решительно направилась вниз на завтрак. Там были все, кроме миссис Тейт и лорда Мингрея. И кроме него.

— Ах, миссис Уорд, — сказал мистер Шимптон, — Похоже, вы позволили кое-кому поспать еще пару часов.

Это не было оскорблением. Все рассмеялись, и кто-то прокомментировал тот факт, что этим утром все они желали бы поступить точно так же, даже если не все выглядят сонными.

— Нет, Джерард не мог оставаться в постели так долго, — сказала леди Флоренс и в ее глазах промелькнуло что-то весьма похожее на злобу, — Где-то с час назад он ускакал. Но он вернется, мисс Уорд. Да и как иначе? В конце концов, сегодня день святого Валентина.

Леди Флоренс хотела герцога для себя, поняла Клэр. В самом деле, просто удивительно, что она не придумала какого-нибудь способа, гарантирующего, что он выберет ее собственную валентинку. Клэр положила что-то себе на тарелку и села за стол, снова чувствуя себя неуклюжей и застенчивой. И, вместе с тем, какой-то расслабленной. Она не представляла, как встретится с ним сегодня, как посмотрит ему в глаза.

Он вернулся когда ланч уже заканчивался. Он вошел в столовую в костюме для верховой езды и принес извинения леди Флоренс. Клэр не отрывала глаз от тарелки, даже когда он сел на свободный стул рядом с ней. Все утро она скрывалась в библиотеке, тупо глядя на страницу сто двадцать книги, название которой не могла теперь вспомнить. Ей не хотелось путаться под ногами у любовных парочек, переполнявших дом. И она высидела до конца трапезы, глотая еду, вкус которой напоминал бумагу, и желая одного — чтобы пол разверзся и поглотил ее.

— Боже, — улыбнулась леди Поллард, — Мисс Уорд, у вас с Джаредом любовная ссора?

Клэр положила ложку сразу, как только он сел за стол. У нее дрожали руки, и она не хотела, чтобы кто-то это заметил. К ней он не обращался, но со всеми остальными разговаривал. Он пояснил, что потерял счет времени, настолько был поглощен красотами окружающей природы.

Клэр

встала из-за стола вместе со всеми остальными и поспешила из столовой. Она почти бежала к библиотеке, так, будто та была единственным убежищем во всем мире. Или так, словно за ней гнались черти. Она схватила с полки книгу и бросилась в глубокое кожаное кресло, желая, чтобы оно поглотило ее. И тут дверь библиотеки отворилась.

После долгой паузы перед ней возникла пара гессенских сапог и панталоны цвета буйволовой кожи повыше них, а затем и сам он присел на низенький столик.

— Простите ли вы меня за то, что я так поздно желаю вам счастливого дня Святого Валентина? — спокойно спросил он.

— Конечно, — ответила она, кинув на него быстрый взгляд, — Да и прощать-то, в общем-то, нечего.

Она забыла, насколько он красив, пришла ей в голову нелепая мысль.

— Пойдете со мной на прогулку? – спросил он.

— Все собираются на пикник, — тихо ответила она.

— Черт с ней, с Флоренс, и ее пикником, — нетерпеливо сказал он, — Давайте пойдем к нашему озеру. Пойдем, Клэр?

Она посмотрела на него и нерешительно пожала плечами.

— Сегодня еще теплее, чем было вчера, — он поднялся и протянул ей руку. Он посмотрел на закрытую книгу, лежавшую у нее на коленях, и улыбнулся. – Вы увлекаетесь греческими философами?

Прикусив губу, она отложила книгу и подала ему руку.

Декоративное озерцо с лилиями, как они обнаружили днем ранее, было совсем недалеко от дома. Они пошли туда пешком, и он взял ее руку и переплел их пальцы так, словно прежде ночью не дал ей, фигурально выражаясь, пощечину. И так, словно она не оскорбила себя, предлагая отдаться ему. Так, словно их роман продолжался, как и прежде. Возможно, так и оно было. Она крепко сомкнула глаза и пожелала себе жить моментом, наслаждаясь всем, что потом будет вспоминать с мучительной тоской.

— Моя валентина сегодня совсем не улыбается, — мягко заметил он.

Она пожала плечами.

Он отпустил ее руку, чтобы обнять за плечи и привлечь к себе, и они пошли дальше.

— Клэр, я причинил вам боль? – спросил он, — Это так?

— Не имеет значения, — ответила она.

— Еще как имеет, — сжал он ее плечи, — Разве вы не понимаете, что я не мог поступить иначе, потому что вы мне слишком нравитесь и потому, что я слишком уважаю вас.

— Уважение – холодный возлюбленный.

— И потому что я слишком вас люблю, — сказал он, когда они, пройдя через рощу, вышли к маленькому озеру. Вода искрилась на солнце там, где ее не покрывали листья кувшинок. Она рассмеялась, но ее смех прозвучал невесело.

— Никогда прежде я не любил женщину, — сказал он, — И давно, очень давно, не случалось, чтобы мне понравилась какая-то женщина, и что я уважал бы ее. Клэр, прошлой ночью в той постели я не мог взять вас в пародии на любовь. Секс это не любовь. По крайней мере, не для меня.

— Это не имеет значения, — сказала она, — Вы не обязаны ничего объяснять. Сегодня последний день. Завтра мы оба вернемся к той жизни, которая нам привычна.

— Вы этого хотите? – спросил он.

Она снова засмеялась и поколебалась, прежде чем сесть на плащ, который он расстелил на траве. Он сел рядом с ней и, отперевшись локтями на колени, пристально уставился на воду.

— А я вот не думаю, что хочу, — продолжил он, — В сущности, я знаю, что не хочу, но путешествие в неизвестное немного страшит.