Государева дорога
Шрифт:
В беседе нашей с Николаем Павловичем Смирновым мне как-то особо запомнились такие его слова: «Литература создавалась и создается не одними гениальными и выдающимися талантами, а общей совокупностью тружеников и подвижников слова».
Повествование о Н.П. Смирнове хочется закончить словами москвича Л. Мея из рассказа «Соборное воскресение» (очерк написан в середине XIX века): «Слово «охота» все еще имеет обаятельную силу для москвичей (а только ли для них? – В. К.). Слышится в этом слове родимый разгул, родимое молодчество и удаль. Веет от этого слова темным бором, безграничным полем, широким раздольем. Раздробилась охота, но не исчезла и существует, и долго еще будет существовать на Руси».
О добром деде Мазае, зайцах и поэтах-классиках
Поговорим о
Сколько поколений юных читателей – мальчишек и девчонок, взрослых были и будут еще воспитаны в любви к природе, животным – «братьям меньшим» – на примере поступка добрейшего деда Мазая, его сочувствия, заботы о зайцах, попавших в беду во время половодья. Вода вот-вот зальет островок, на котором спасаются зайцы. И тогда они погибнут. На радость зверушкам к островку на лодке подплывает дед Мазай, спасает ушастиков. Видя доброту человека, зайцы сами прыгают в его лодку. Радуются за спасенных зверьков все, кто прочитал этот рассказ-стихотворение. И они – читатели – при случае готовы поступить так же, как дед Мазай, – оказать помощь любым животным в трудные минуты их жизни. Известные и малоизвестные писатели, журналисты, любители природы рассказывали о подобных случаях, о других мазаях в своих произведениях.
У Михаила Михайловича Пришвина появился цикл рассказов: «В краю дедушки Мазая». В него вошли: «Деревья в плену», «Остров спасения», «Поляна в лесу», «Осинкам холодно» и другие.
Откликнулся и Н.М. Рубцов. В стихотворении «Про зайца» говорится, что на лугу повстречал зайца, поговорил с ним, но самочувствие зверька было таково, что он сломя голову умчался в лес:
«…И еще, наверно, долгоС вечной дрожью в тишинеДумал где-нибудь под елкойО себе и обо мне.Думал, горестно вздыхая,Что друзей-то у негоПосле дедушки МазаяНе осталось никого».Даже в Никольске Александр Платонович Пшеничников написал повесть «Потомок деда Мазая». Прочитав стихотворение Н.Н. Некрасова, мы были убеждены в том, что все, как описал поэт, так и было на самом деле – зайцы сами прыгали в лодку спасителя. Но вот что пишет по этому поводу известный журналист и писатель В.М. Песков в московском природоохранительном журнале.
«…Милый рассказ о том, как дед Мазай спасал зайцев, ничего общего с реальностью не имеет. Зайцы человека боятся и в лодку не прыгнут. Я проверял это несколько раз в заповеднике у Оки, где зайцев пальцем не тронут – нет, в лодку не прыгают. Весной 1970 года случился громадный весенний разлив. На равнинной лесной Мещере было затоплено все. Проплывая по лесу на лодке, мы видели бредущего по воде, уже потерявшего силы лося, видели раздувшуюся тушу погибшего кабана, на которой седели вороны. Видели спасавшихся на деревьях лис, енотов (енотовидных собак) и на крошечном островке встретили барсука в обществе двадцати шести зайцев. Барсук, шлепая по мелкой воде, немедленно скрылся, а зайцу с жиденькой шерсткой и тощим телом весенняя вода гибельна. Она медленно прибывала, и зайцев надо было спасать. В лодку они не прыгали, бежали, если их пытались ловить. Пришлось пленить их сеткой. Ее мы натянули поперек островка на тонких прутьях. Пугнешь зайцев – они бегут и запутываются в сети. Некоторые бежали в воду и, конечно, были бы обречены. Мы их вылавливали и водворяли в просторный ящик на лодке. Всех спасли. Вечером, в безопасном месте интересно было наблюдать, как они бегают при луне под ногами у лошади, не боязливо вплотную подпускают овец».
Нельзя не поверить
И все же мое мнение, что В.М. Песков прав в своих выводах о поведении зайцев. Так это или не так, доказать трудно. Важно другое. Чувствуете, уважаемые читатели, сколь велика сила печатного слова? Эмоционально воздействует произведение Н.А. Некрасова на читателей даже сейчас, по прошествии 140 лет! На то он и поэт-классик!
В своем рассказе о добром деде Мазае В. Песков утверждает, что зайцы человека боятся и в лодку не прыгают. Пусть это так, но у некоторых читателей может возникнуть вопрос: «А был ли вообще дед Мазай?» Но об этом не сказано ни слова.
И все-таки берусь утверждать: образ героя – деда Мазая, защитника ушастых зверьков, не вымышленный Некрасовым, а существовавший в реальности. Об этом я прочитал в очерке одного из старейших советских писателей А.В. Перегудова. Очерк назывался «На охоте с А.С. Новиковым-Прибоем».
«…Получив телеграмму, я выехал в Москву, и на следующий же день мы были в Костроме, где на базаре нашли попутку-лошадь и отправились в Вежи, родную деревню деда Мазая, воспетую Некрасовым. Здесь и сейчас живут потомки деда, носящие фамилию Мазайкиных».
Но Веж не стало. На том месте, где стояла эта и другие деревни, красовалась церковь Спас-Веж, где были озера, располагалось огромное водохранилище. Сохраняя древнее зодчество, церковь осторожно разобрали, перевезли в Кострому, снова собрали в Ипатьевском монастыре, где она сейчас радует своей деревянной красотой всех, кто посещает ее.
Певец русской природы
В январе 2009 года по радио России в программе Натальи Бехтиной «От первого лица» выступал главный редактор «Детской энциклопедии» (приложение к газете «Аргументы и факты») Владимир Степанович Поляков. Он рассказал о том, как издается энциклопедия, о всевозрастающем интересе к ней, постоянном увеличении ее тиража и многом другом.
«Я еще раз открыл для себя Пришвина, человека и писателя, – заметил главный редактор. – Удивительный человек, удивительный писатель. Его «Лесную капель» узники одного из концентрационных лагерей переписывали от руки, чтобы читать и выжить. Великие произведения нужны людям для добывания жизни», – убежден главный редактор В.С. Поляков.
Я ничуть не удивился сказанному главным редактором, потому как знал, что уже первая книга М.М. Пришвина «В краю непуганых птиц» (1907 г.) была не только замечена, но и тепло встречена читателями.
«В ней уже ясно были видны незаурядное литературное дарование автора, особенности его индивидуального стиля – точность и яркость языка, живость и достоверность созданных образов», – так писал в статье «Поэзия прозы» московский литератор Юрий Козловский. Это была его вступительная статья к книге Пришвина «Рассказы и очерки», изданной в 1986 году полумиллионным тиражом в Москве издательством «Правда».
А вот что писал в письме Пришвину Максим Горький:
«Ни у одного из русских писателей я не встречал, не чувствовал такого гармоничного сочетания любви к земле и знание о ней, как вижу и чувствую у Вас» (Горький М. Собрание сочинений в тридцати томах, том 24, М., ТХЛ, 1950 г.). И еще: «Ни у кого не находил я такой всеохватывающей, пронзительной и ликующей любви к земле нашей, ко всему живому и якобы мертвому. И когда читаю фенологические домыслы и рассуждения Ваши – улыбаюсь, смеюсь от радости – до чего изумительно прелестно все у Вас!»