Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

Кудрявцев Николай Федорович

Следует иметь в виду, что в XVIII в. система политической продажности и дипломатического подкупа была универсальной. Взятки брали все: короли и герцоги, князья и министры, генералы и послы. Талейрана в этом смысле отличал особый, невиданный прежде, размах лихоимства. Политическая информация и «услуги» иностранным государствам дорого стоили и хорошо оплачивались. Талейран сделал этот бизнес своей профессией. Только за два года пребывания на посту руководителя дипломатии Директории он положил в карман взяток на общую сумму 13 650 тыс. франков.

Талейран старался снизить риск и торговал, как правило, второстепенной

информацией. И только позже, после 1808 г., в силу жизненных и политических обстоятельств жажда наживы приведет его к настоящей государственной измене.

Незадолго до падения Директории Талейран предусмотрительно покинул пост министра внешних сношений. Он сделал ставку на Бонапарта и не ошибся. Государственный переворот 18 брюмера 1799 г. вновь сделал Талейрана-Перигора министром внешних сношений. Это было наградой за его участие в организации переворота.

Бонапарт остро нуждался в опытном, искусном, инициативном руководителе дипломатического ведомства — человеке, способном не только быть преданным и выполнять указания, но и самостоятельно мыслить. При выборе министра внешних сношений у него не было почти никаких сомнений. Все основные дипломатические решения, особенно имеющие принципиальное значение, Бонапарт принимал сам. Талейран был скорее при нем доверенным советником и привилегированным исполнителем. Министр неоднократно выступал с многочисленными предложениями по различным аспектам внешней политики страны, готовил записки, проекты соглашений и нот.

Талейран предпочитал не вступать в полемику с первым консулом республики. У него были свои методы скрытой подрывной работы в тех случаях, когда его мнение расходилось с мнением Бонапарта. Он советовал французским послам затягивать переговоры, не давать прямого ответа на адресованные им заявления, предложения и непредвиденные просьбы и др.

Вершиной французской внешней политики стало заключение в 1807 г. Тильзитского мирного договора с Россией. Всю практическую работу с французской стороны вел Талейран. Подпись министра стояла под двумя русско-французскими договорами: о мире и дружбе (с секретным разделом) и о наступательном и оборонительном союзе. Но тучи над головой Талейрана уже сгущались.

Талейран твердо придерживался убеждения, что все попытки утвердить мировое господство той или иной державы всегда кончались крахом для властителей. Такая судьба, по его мнению, ожидала и Наполеона. Вопросы самосохранения и личной карьеры требовали от Талейрана решительных действий. Он начал постепенно отделять свою судьбу от судьбы Наполеона. Как скрытно ни велась эта игра, она не ускользнула от Наполеона. 14 августа 1807 г. император в своем послании Сенату объявил о назначении Талейрана великим вице-электром. Это был третий по счету во французской иерархии пост после архиканцлера (руководителя правовых учреждений и администрации) и архиказначея.

Официально Талейран отошел от дел. Но иностранные дипломаты в Париже продолжали поддерживать с ним тесные связи, и о своих беседах с ними он регулярно информировал Наполеона. Сложилась необычная ситуация: отставной министр поддерживал постоянные контакты с официальными иностранными представителями, аккредитованными при императоре французов.

Русский посол во Франции граф П. А. Толстой сообщал 27 декабря 1807 г. в Петербург,

что он много раз вместе с австрийским послом К. Л. Меттернихом консультировался с Талейраном, которого даже именовал «апостолом мира». При этом «апостол» в беседах с послами открыто осуждал антианглийские высказывания Наполеона. Генерал Толстой был ярым противником Тильзитских соглашений. Тесные связи, установившиеся между экс-министром и русским послом, настораживали Наполеона.

Дружественные, доверительные отношения сложились у Талейрана с французским послом в России А. О. Коленкуром. Французского посла всячески «обхаживали» в Петербурге. Он был постоянным участником придворных балов, церемоний, вечеров в интимном кругу. Коленкур давал военные советы царю. Он даже отказался принять агента французской разведки. Наполеон был этим взбешен, но менять своего представителя долго не хотел. От него поступала ценная военная информация.

По основным вопросам внешней политики Франции позиции Талейрана и Коленкура были близки. Оба они считали, что Наполеон должен отказаться от завоеваний и вернуть страну к ее естественным границам. Коленкур способствовал сближению Талейрана с Толстым, а главное — внушил доверие к нему Александра I. Во время встречи двух императоров в Эрфурте осенью 1808 г. Талейран в частной беседе с Александром I призвал его к борьбе с Францией. Нетрудно представить себе удивление царя, услышавшего крамольные речи из уст одного из самых близких к Наполеону людей. Тем не менее, Александр оценил откровенные заявления Талейрана и проникся к нему доверием.

Между Талейраном и русским министром иностранных дел Н. П. Румянцевым установились отношения, далеко выходящие за рамки официальных дипломатических. Талейран снабжал Румянцева конфиденциальной информацией, по существу направленной против Наполеона.

28 января 1809 г. Наполеон созвал трех высших сановников империи — Камбасереса, Лебрена, Талейрана и двух министров — Фуше и Декре. В их присутствии он назвал Талейрана вором, подлецом и предателем. Талейран ожидал ареста или ссылки, но Наполеон лишил его лишь звания великого камергера.

Оскорбленный Талейран решил стать австрийским агентом. Уже 29 января он посетил Меттерниха и заявил ему, что считает своим долгом вступить в прямые отношения с Австрией. Австрийский посол немедленно обратился в Вену с просьбой направить ему 300–400 тыс. франков.

Услуги бывшего министра внешних сношений с большой пользой для себя использовала и русская дипломатия. Связь с Талейраном поддерживалась как через посла в Париже, так и через других русских представителей. В их числе был генерал А. И. Чернышев, любимец и доверенное лицо Александра I.

Свои взгляды Талейран подробно развивал в доверительных беседах с Карлом Васильевичем Нессельроде, приехавшим в Париж в качестве советника русского посольства в марте 1810 г. (впоследствии он занимал посты министра иностранных дел и канцлера). Этой связи придавалось в Петербурге большое значение, и она держалась в столь строгой тайне, что даже посол в Париже А. Б. Куракин и министр Н. П. Румянцев о ней ничего не знали. Задача Несельроде заключалась в том, чтобы установить прямую переписку Талейрана с императором Александром I через посредство М. Сперанского, который пользовался тогда его полным доверием.