Государевы вольнодумцы. Загадка Русского Средневековья

Смирнов Виктор Григорьевич

Были у еретиков и не столь радикальные последователи. Боярский сын Матвей Башкин усомнился в Святой Троице, а также в необходимости храмов и икон. Его современник игумен Троицкого монастыря Артемий, хоть и не отпал от православия, но тоже отрицал иконопочитание, не хранил поста и отказался проклинать «жидовствующих».

— В конце семнадцатого века в среде крепостных крестьян центральных губерний возникла секта субботников, в основу которой были положены ветхозаветные принципы в сочетании с иудаистской культовой практикой. Подобно «жидовствующим», «субботники» отрицали Троицу, отвергали иконы и кресты, праздничным днем считали субботу. В XIX веке в России насчитывалось около 30 тысяч субботников. Хотя после репрессий

в годы царствования Николая I секта сильно уменьшилась, она существует и поныне, в основном на Кавказе.

Прямым следствием ереси «жидовствующих» стало изменение в Русском государстве отношения к евреям. Как пишет современная Еврейская Энциклопедия: «Резко отрицательное отношение к иудаизму и евреям в Московской Руси, неизвестное там до начала XVI века», повелось от этой борьбы с “жидовствующим”». Фактически в стране зарождается официальный антисемитизм.

При Иване Грозном был запрещен въезд в Россию еврейским купцам. На запрос по этому поводу польского короля Сигизмунда-Августа, царь ответил категорическим отказом, в котором содержался намек на ересь «жидовствующих»: «В свои государства Жидом никак ездити не велети, занеже в своих государствах лиха никакого видеть не хотим, а хотим того, чтобы Бог дал в моих государствах люди мои были в тишине без всякого смущенья. И ты бы брат наш, вперед о Жидех к нам не писал, они русских людей от христианства отводили, и отравные зелья в наши земли привозили и пакости многие нашим людям делали».

Евреи снова появились в России только при Лжедмитрии I, но после Смуты было объявлено, что Лжедмитрий П (тушинский вор) родом жидовин. И хотя в дальнейшем отношение к евреям русских государей время от времени менялось, события конца XV — начала XVI века стали служить историческим аргументом для тех их них, кто по каким-либо причинам вводил дискриминационные меры против евреев.

И напоследок еще одна любопытная гипотеза, связанная с ересью «жидовствующих». По мнению известного историка Зимина, после расправы над еретиками была спрятана «от греха подальше» великокняжеская библиотека, знаменитая «Либерея», в которой хранились и книги еретического содержания. В том, что эта библиотека некогда существовала, уверены многие ученые, а вот сохранилась ли она до наших дней — большой вопрос. Впрочем, как знать, возможно, где-то в подземельях Кремля и поныне лежат засыпанные землей окованные дубовые сундуки с редкими книгами, стоимость которых идет на миллиарды долларов…

Заключение

Как и любое историческое явление, ересь «жидовствующих» следует рассматривать в развитии. Ее история охватывает тридцать пять лет, то есть сознательную жизнь целого поколения русских людей. Это огромный кусок времени, и какого времени! Московская Русь, ведомая целеустремленным и хитроумным правителем, совершила стремительное восхождение от улуса Золотой Орды в ранг ведущих стран Европы. Не будет преувеличением вслед за Карамзиным сказать, что мы до сих пор живем в стране, созданной Иваном III.

Вполне очевидно, что за столь долгое время ересь претерпела целый ряд превращений. Именно это обстоятельство сбивало с толку некоторых ее исследователей, которые, как в старинной суфийской притче о слоне и слепых, принимали часть за целое.

Зародилась ересь в результате внешнего воздействия. Им стало появление в Новгороде в 1470 году иудейского проповедника Захарии Скары. Влияние иудаизма в его караимской версии вполне отчетливо прослеживается в теологии «жидовствующих» и признается многими современными, в том числе и еврейскими историками. Впоследствии именно этот факт надолго испортит отношения между иудаизмом и русским православием, и положит начало государственному антисемитизму в России.

Первыми прозелитами иудейского проповедника стали новгородские книжники из местного духовенства, усомнившиеся

в основных догматах православия на фоне бурных городских событий в канун присоединения Новгорода к Москве. Трудно упрекать новгородских священников в том, что они разуверились в христианстве, ведь каждый человек должен иметь свободу религиозного выбора. Но, изменив своей прежней вере, они предпочли остаться служителями церковного культа, и это двуличие изначально делало их положение нравственно уязвимым.

Переместившись затем в столицу, новгородские еретики нашли здесь единомышленников в высшей чиновной среде, и прежде всего среди дипломатов, заразившихся на Западе идеями гуманизма вкупе с псевдознанием (астрологией, алхимией, каббалой). Открывшаяся миру Россия впитывала достижения западной цивилизации, которые толкали к переосмыслению многих традиционных представлений, в том числе религиозных. На этом этапе ересь превращается в своеобразный клуб интеллектуалов-вольнодумцев, принадлежавших к тогдашнему высшему обществу. Господствующим настроением в этом клубе было враждебное отношение к православной церкви, которая представлялась просвещенным вольнодумцам главным тормозом на пути России в Европу.

Такое настроение соответствовало интересам государственной власти в лице великого князя Ивана III, который вынашивал планы полного подчинения церкви и захвата ее богатств. С этого времени еретическое сообщество превращается в придворную политическую группировку. Оказавшись между двумя могучими силами — государством и церковью, — еретики попали в жернова большой политики. Собственно религиозные разногласия с ортодоксальным христианством теперь уже играли подчиненную роль, главная борьба разворачивалась вокруг политических целей.

Если духовно-просветительский вклад «жидовствующих» выглядит достаточно скромным, то в российской политической истории пятнадцатого века эти люди оставили след весьма заметный, хотя и не всегда бесспорный. В своей внешнеполитической деятельности еретики ориентировались на запад и были инициаторами союза с Литвой. Этот курс поначалу соответствовал интересам бурно растущего Московского государства, но картина резко изменилась, когда с помощью православного населения Литвы Иван III начал отвоевывать земли, некогда входившие в состав Киевской Руси.

Потерпев поражение на дипломатическом поле, придворная группировка во главе с братьями Курицыными попыталась вернуть свое влияние, организовав наступление на церковь и ее земельные богатства, а когда атака провалилась, произошло последнее превращение еретиков — в разменную монету в сделке между церковными ортодоксами и светской властью.

Закулисным режиссером этой средневековой трагедии был, несомненно, Иван III. Он использовал своих «придворных вольнодумцев» в качестве тарана, чтобы ворваться внутрь церковной цитадели и подчинить ее своей власти. В сложившейся ситуации церковь была просто вынуждена защищаться, ведь фактически речь шла о самом ее существовании в тогдашнем виде. И, надо отдать ей должное, Русское православие сумело мобилизовать все свои ресурсы, преодолеть многие внутренние нестроения, пробудить дремавшие духовные силы. На интеллектуальный вызов «жидовствующих» оно ответило Геннадиевой Библией, «Просветителем» Иосифа Волоцкого и другими выдающимися трудами. Именно тогда зародилось отечественное богословие, огромную роль в котором сыграла полемика между «иосифлянами» и «нестяжателями». Но в пылу праведной борьбы церковь «превысила пределы необходимой обороны», преступила христианскую заповедь и, поддавшись мстительному порыву, запачкала руки кровью еретиков. Что ж, как и любая другая религия, христианство вправе отстаивать свои догматы, свой символ веры, вправе бороться за свои идеалы. Но именно эта религия, построенная на любви к ближнему, несовместима с насилием и нетерпимостью по отношению к инакомыслящим и инаковерующим.