Государи и кочевники. Перелом
Шрифт:
— Можно, ваше сиятельство, — сказал Гродеков. — Если вы пожелаете и попросите командующего, перемирие может состояться.
— Господи, милый генерал! Кстати, простите, я ведь не поздравила вас с очередным званием. Примите мое искреннее поздравление, Николай Иваныч!
— Спасибо, ваше сиятельство, — отозвался он, напряженно улыбнувшись, и сказал прямо: — Все зависит от вас, Елизавета Дмитриевна, ибо в крепость на переговоры согласен идти только один офицер. Больше никто рисковать не хочет.
— Кто этот
— Этот офицер — доктор Студитский…
— Что? — не сразу поняла она. — Доктор Студитский? Лев Борисыч?! Да вы что, господа?
Графиня от сильного волнения поднесла руки к подбородку.
— Простите, ваше сиятельство, — тихо проговорил Куропаткин. — Но доктор сам вызвался… И не только вызвался, но настойчиво уговаривает командующего дать ему возможность побывать в крепости.
— Нет! — сказала, выдохнув, графиня. — Нет! Вы не посмеете позволить ему! Я не сомневаюсь, он пожертвует собой во имя мира. Но такие люди, как капитан Студитский, нам нужны живыми!
— Простите, ваше сиятельство, — смутился Гродеков.
— Графиня, это я настоял пойти к вам… Прошу прощения, — стыдливо потирая бородку, проговорил Куропаткин.
— Господа, вы должны понять меня, — ободрившись, заговорила Милютина. — Капитан Студитский — глава русской мирной миссии. Гибель его — это гибель мирных устремлений России. Никто из нас не сможет его заменить. Сознательно ставить под угрозу смерти доктора Студитского…
— Ваше сиятельство, ей-богу, он сам этого требует! — воскликнул Гродеков.
— Он требует, а что же вы? Что же сам Скобелев?!
— Простите, ваше сиятельство, — улыбнулся и поднял руки Гродеков.
Оба откланялись и вышли из шатра.
Неприметно, под покровом ночи, прибыл в Ахал отряд из Мерва. Привел его Каджар-хан. Увидев на рассвете окруженную с трех сторон текинскую крепость, Каджар не стал подходить к ней, направил всадников в аул Багаджа. Следующей ночью с небольшой группой нукеров Каджар через северные, открытые ворота проник в крепость.
Весть о прибытии подкрепления из Мерва взбодрила сторонников Махтумкули. В большой белой кибитке собрались предводители. Толпы джигитов стояли во дворе, у холма, в ожидании новостей: с приездом мервцев все ожидали перемен.
Каджар сидел с текинскими ханами, степенно тянул чай из пиалы и не спешил откровенничать.
— Да, конечно, — говорил загадками. — Английские люди очень аккуратные и точные в исполнении. Если аллах не отвернется от мусульман, то англичане не отвернутся от туркмен.
Каджар явно недосказывал. Махтумкули, по молодости, нервничал и торопил его:
— Каджар, но вы хотя бы скажите нам, где английские солдаты и офицеры?
— Они везде, Махтумкули, —
— Каджар, когда можно их ждать здесь?
— Вы спрашиваете о невозможном, дорогой Махтумкули, — раздраженно ответил Каджар и обвел взглядом сидевших у входа сердаров и юзбаши. Помедлив, вновь заговорил: — У тайны есть свои тайны, а у тех тайн — секреты, не так ли?
— Уважаемые соотечественники, — сказал, обращаясь к сердарам и юзбаши, Омар. — Время позднее, гость с дороги устал. Я понимаю ваше нетерпение узнать истину истин, но давайте дадим отдохнуть Каджару.
Сидевшие у входа и терима кибитки неохотно поднялись и ушли. Тыкма-сердар остался сидеть, хотя до сих пор он никогда не участвовал в закрытых разговорах ханов. Каджар подумал об этом и повторил ранее сказанное:
— Да, Махтумкули, и ты, ишан, воистину у тайн еще есть секреты. Не подождать ли нам еще немного?
— Тыкма, — сказал ишан, — вы сегодня жаловались, что третий день без сна. Идите поспите, а потом поспим мы.
Сердар сверкнул злыми глазами, сощурился и поставил пиалу на ковер.
— Где твои джигиты, Каджар? — спросил жестко. — Ты почему их не привел сюда? Ты дорожишь жизнью каждого своего человека, когда мы расплачиваемся сотнями жизней!
— Сердар, ну зачем так грубо? — пожурил его ишан. — Ты же знаешь, ханская власть не допускает присутствия посторонних в важных беседах. Пора бы понять это.
— Я давно все понял, — сказал Тыкма. — Завтра мы готовим еще одну, последнюю, сокрушительную атаку. Если джигиты Каджара будут прятаться где-то в Багаджа и не помогут нам, я тогда растопчу все ваши тайны и секреты. Теперь секретничайте, я пойду.
С этими словами он удалился.
Ханы ухмылялись и ждали, пока сядет Тыкма на скакуна. Но вот он вскочил в седло, звякнул уздечкой и уехал.
— Тыкма всегда остается Тыкмой, — сказал, посмеиваясь, ишан. — Как был грубым подпаском, так и остался. Говорите, Каджар, и простите молодого хана за его нетерпение. Махтум-кули постарается вас слушать, не перебивая.
Махтумкули бросил на Омара обиженный взгляд, но промолчал. Каджар сказал:
— Друзья мои, секрет мой мало утешит вас, но я приехал к вам только затем, чтобы сказать самое главное… Англичан у себя в этом году не ждите.
— В уме ли ты, Каджар?! — испуганно воскликнул ишан.
— А зачем же они мне сукно и дорогие подарки прислали, если не придут? — наивно спросил Махтумкули.
— Выслушайте меня до конца, — попросил Каджар. — Не надо пугаться. Вам ничего не грозит. Вас ждут богатство и слава. Англичане уводят войска из Афганистана — так решил их премьер-министр Гладстон. Но они уходят на время… Они опять вернутся…