Государственный киллер
Шрифт:
– Козенке, что ли, позвонить? Майора наобещал, гнида правительственная… шел бы он со своим майором, мать его!..
Выплеснув свое негодование в последующем длинном замысловатом ругательстве, капитан Купцов обратил внимание на приоткрытое окно, в которое дул холодный ночной ветер. Он подошел к нему и пощупал подоконник, словно надеясь почувствовать следы тех двоих, что только что ускользнули от «неотвратимого и справедливого возмездия».
– Вот ублюдки, – пробормотал он, выглядывая в окно и крутя по сторонам головой, а потом, повернувшись к своим людям, нехотя махнул им рукой: операция закончена. По одному спецназовцы начали покидать
…Когда хлопнула дверь, над полуприкрытым окном комнаты, где лежал труп Коли, послышался легкий шорох, потом в проеме показалась нога и осторожно ступила на подоконник. Вслед за ногой появился и ее обладатель… Ухватившись за внутреннюю раму, он спрыгнул на пол.
…Все это время он в буквальном смысле висел над окном комнаты, зафиксировав руки на карнизе четвертого этажа, а ноги – на паре случайных и плохо держащих выемок на стене. Опасный и изнурительный трюк, требующий незаурядных физических данных, но Владимир все-таки сделал это.
– Не думал Коля, что с тобой так поступят, – пробормотал он. – Очень жаль. Ну вот… еще одно преступление подошьют к личному делу Владимира Свиридова по кличке Кардинал.
Глава 9
Кое-что о любви к театральным эффектам
– И куда теперь пойдем?
Вопрос, заданный отцом Велимиром, был как нельзя более актуален, потому что был первый час ночи, а предполагаемая ночевка у Морозова, к счастью, была вовремя отменена. Но удачность этого обстоятельства имела свою оборотную сторону.
– У нас на выбор есть три квартиры, – саркастически ответил Владимир, – моя, твоя и Илюхи. Еще горбунковская… Выбирай, пресвятой отец.
– Да уж, – проворчал тот. – Может, лучше выпьем?
– А у тебя деньги есть?
Контрвопрос застал Афанасия врасплох, потому как он с самым кислым видом начал шарить по карманам, а потом вынес неутешительный вердикт своей полной финансовой несостоятельности.
– Я все-таки не думаю, что нас поджидают на всех квартирах, – после некоторого раздумья заявил Фокин, а потом решительно повернулся к Свиридову и сказал: – Знаешь что… пойдем жрать в «Менестрель». Ты же говорил, что тебе типа в кредит отпустят… чего угодно и на любую сумму. До каких пор можно так жить, словно мы и в самом деле какие отщепенцы, ядри твою в корень! И потом… ты что-то явно слышал, помимо выстрелов и ругани Купцова, которая донеслась даже до меня. Почему ты мне не говоришь? По-моему, я в этом богопротивном деле с тобой на одних правах.
– Ага… тоже в розыске. – Лоб Владимира прорезала сардоническая складка, и он криво усмехнулся одними уголками рта. – Ну да ладно… Ты прав, так продолжаться больше не может. И изменить это положение вещей может человек, на встречу к которому сейчас поехал капитан Купцов. Поехал в тот самый «Менестрель», который ты предлагал посетить.
– Что за человек? – остановившись, спросил Фокин. – Козенко, что ли?
Владимир покачал головой.
– Ты понимаешь… капитан Купцов оказался вовсе не так прост, как я первоначально подумал. У него ловко получается косить под тупого солдафона, особенно если учесть, что он солдафон и есть. Но далеко не тупой… если осмелился убрать Морозова еще до санкции руководства…
Он засмеялся почти весело, и Фокин обеспокоенно схватил его за плечо, испугавшись, что от обвального разнообразия приключений у его друга, и раньше не отличавшегося строгой адекватностью психики, окончательно поехала крыша.
– Я в норме,
– По-моему, нас там не ждут, – после долгой паузы наконец выговорил отец Велимир.
– Ну… на это я и рассчитываю, если уж на то пошло. У нас мало времени. У них Илюха, и это такой козырь, крыть который мне нечем.
…Ночной клуб «Менестрель» был очень престижным и весьма дорогим заведением. Здесь часто проходили выступления известных московских артистов, а для любителей «клубнички» функционировало стрип-шоу. В его эффектно освещенных залах собирались самые серьезные и влиятельные люди города – цвет властных структур и деловая элита. Частыми посетителями этого клуба были и Фокин со Свиридовым.
Но сейчас все было по-другому. Сейчас все было против них, и роскошь появиться в клубе в открытую была бы неоправданной и непозволительной. Поэтому волей-неволей им пришлось заглянуть на квартиру к Илюхе, чтобы переодеться и скорректировать свою не в меру броскую внешность. Свиридов всегда сетовал на то, что природа наделила его чересчур яркой наружностью, и это время от времени серьезно мешает ему в работе.
В квартиру они входили так, как делала бы это группа захвата – в расчете на то, что их дожидаются люди Кардинала. Но квартира была совершенно пуста. Вероятно, противники решили, что Владимиру и отцу Велимиру и без того некуда деться.
На пороге Илюхиной спальни они обнаружили кружевной бюстгальтер, который затравленно возил по линолеуму на манер половой тряпки несчастный Наполеон. А так как в числе жителей этой квартиры, включая упомянутого Наполеона, а равно кота Тима и попугая Брателло, не наличествовало ни одной особи женского пола, то волей-неволей напрашивались соответствующие выводы.
– Ольга! – воскликнул пресвятой отец и с мудрым видом потряс в воздухе пальцем. – Она же тут спала, когда мы с тобой поехали с этим Бондаруком на базу ОМОНа!
Свиридов задумался. Он помнил слова Купцова о какой-то Ольге, «сестренке этого долбозвона», как выразился прихвостень Кардинала. Но Ольга – имя распространенное, а «долбозвоном», если исходить из жизненного кредо капитана, мог оказаться любой человек.
– Ладно, – наконец сказал он, – переодеваемся и едем.
– А поесть? – жалобно пробасил Фокин.
– Поесть? Ты же у Морозова сожрал все запасы продовольствия на несколько дней вперед!
При упоминании фамилии Морозова отец Велимир тяжело вздохнул и перекрестился.
– Упокой, боже, душу новопреставленного раба твоего Николая, имя ты его, господи, веси, – пробормотал он.
Свиридов взглянул на серьезное и бледное лицо друга и отвернулся, пытаясь скрыть волнение…
Темно-зеленый «БМВ» плавно вырулил на залитую светом двух мощных фонарей стоянку перед ночным клубом «Менестрель». Стоянка была до отказа забита «Мерседесами», «Ауди» и разнообразными джипами, среди которых редко-редко проглядывали скромные «девяносто девятые» и более основательные «десятки». Водителю «БМВ» с трудом удалось найти местечко и втиснуться между черным «мерсом» с номерами правительства области и здоровенным «Кадиллаком» стального цвета, возле которого неподвижной тенью застыл рослый молодой человек – по всей видимости, из числа телохранителей хозяина этого шикарного авто.