Государство и революции
Шрифт:
Или коснемся распропагандированной истории, как зверь-Сталин не пришел на помощь Варшавскому восстанию и дал возможность немцам его подавить. Но почему он обязан был помогать Варшавскому восстанию? Черчилль, например, в своих мемуарах возмущается тем, как в Москве у него требовали открытия Второго фронта, когда западные союзники были к этому не готовы. И как Кремль вымогал военные поставки, не желая понять, что у Англии и для себя-то оружия не хватало. И иронизирует — дескать, русские, сражаясь за собственную жизнь и собственную страну, почему-то считали, что мы им за это чем-то обязаны! Кстати, сами англичане ничуть не стеснялись бросать в беде союзников, если этого требовали их интересы. Так, в мае 1940 г. они вместе с норвежцами успешно сражались в Северной Норвегии, вели наступление, и высаженные там германские части были близки к разгрому. Но тут началось немецкое наступление во Франции, англичане спешно погрузились на корабли и отправились
Стоит и коснуться жестоких расправ за сотрудничество с оккупантами, производившихся в СССР, расстрелов, виселиц, насильственных депортаций целых народов. Тут я тем более далек от каких-то попыток оправдания сталинизма, поскольку советское население к такому сотрудничеству имело очень весомые причины. Но если уж рассматривать данный вопрос, как это делается в «демократической» литературе — с точки зрения, "прав человека" и гуманизма, то недурно бы рядом с действиями Сталина поставить и деяния «цивилизованных» народов. Вспомнить, как англичане в 1942-43 гг. жесточайшими мерами подавляли национальные волнения в Индии и безо всяких церемоний расстреливали мирные демонстрации — ну а как же, они происходили в военное время и были "ударом в спину". Вспомнить волну кровавых расправ, прокатившуюся по Франции, когда людей по одному лишь доносу или устному обвинению в коллаборационизме подвергали самосуду, забивали, вешали, расстреливали, женщинам обривали головы и возили обнаженными по улицам на потеху толпы, зачастую подвергая истязаниям и мучительной смерти.
А рядом с депортациями чеченцев или крымских татар почему-то не называют депортацию судетских немцев в 45-м — проводившуюся с не меньшей жестокостью. Скорее даже с большей. Депортированным народам СССР после высылки все же отводили места для их «спецпоселений», предоставляли хоть какую-то возможность работать и получать средства к существованию. А судетских немцев по одному лишь национальному признаку загоняли в поезда, не позволяя брать никаких личных вещей, и просто вышвыривали за границу, в Германию, предоставляя там умирать от голода или кончать самоубийством что многие и делали. И проводилась эта акция, кстати, еще не коммунистическим, а демократическим правительством Чехословакии. И не тайно, в глубине российских земель, а на виду всей Европы, на глазах присутствовавших в Чехословакии американцев и англичан. Да и сейчас почему-то не слышно, чтобы хоть раз поднимался вопрос о возвращении судетских немцев на исконные места проживания и их «реабилитации» — в отличие от народов, репрессированных Сталиным.
Еще раз повторюсь, я далек от того, чтобы обелять и во всем превозносить советскую сторону. Она воевала за свои цели. Сначала — за само существование своего государства, коммунистического — но одновременно и российского. А в условиях гитлеровской оккупационной политики получалось и за национальное существование многих народов СССР. Потом, при вступлении в Европу, добавились цели геополитические. Но и союзники по антигитлеровской коалиции тоже отнюдь не были бескорыстными идеалистами, как это порой пытаются представить западные источники. Каждый из них тоже воевал за собственные цели — не более того. В главном — в необходимости раз и навсегда покончить с нацизмом и японской агрессией, эти цели совпали, отсюда и верность всех сторон союзническим обязательствам. Но в «частностях» это не мешало каждой из них искать свою собственную выгоду.
Скажем, уже упоминалось, как США сперва выкачали из Англии все золотовалютные запасы, и лишь потом сочли необходимым поддерживать ее по ленд-лизу. Очевидно, то же самое предполагалось в отношении СССР. В сентябре 41-го Гарольд Икес записал после одного из заседаний кабинета министров: "Зашел разговор о золотых запасах, которые могут иметь русские… Мы, по-видимому, стремимся к тому, чтобы они передали нам все свое золото в погашение за поставки товаров, пока оно не будет исчерпано. С этого момента мы применим к России закон о ленд-лизе".
Да вот, не получилось — сама Америка оказалась в войну втянута, тут уж пришлось раскошеливаться.
Кстати, когда говорят о том, как Советский Союз своими поставками в 39–41 гг. вскормил германскую агрессию на головы французов с англичанами, а потом и на свою голову, то можно вспомнить и тот факт, что США тоже
Об искренности и «добропорядочности» отношений в союзном лагере говорит и такой факт: весной 1943 г., после Сталинграда, Рузвельт направил к Сталину своего специального уполномоченного Дж. Дэвиса с конфиденциальным письмом, где предлагал устроить «сепаратную» встречу без англичан на предмет послевоенного устройства мира. А поскольку советский лидер это предложение отверг, соответствующий разговор состоялся на Тегеранской конференции, где президент США подкатывался к Сталину с предложениями примерно такого же рода, как Гитлер в 1940 г. — дескать, наши страны не имеют колоний, поэтому надо бы обсудить вопрос об их послевоенной судьбе. Но без Черчилля. То бишь, за счет Англии. Сталина подобная перспектива не заинтересовала (по крайней мере, в тот момент), и вопрос был исчерпан. Хорошо известны и многократно зафиксированы и факты другого рода — о связях американских фирм с немецкими, продолжавшимися даже во время войны через нейтральные страны.
Ну а взять загадку с высадкой союзников в Италии в 1943 г.? Когда их войска десантировались на юге и продолжали больше полутора лет ползти через весь полуостров? Хотя вполне могли высадиться на севере и отрезать германские дивизии, находящиеся в Италии — Гитлер эти войска уже считал потерянными. Да и вся итальянская армия в этом случае оказалась бы на стороне союзников, а не была бы разоружена и пленена немцами. Обычно западные историки ссылаются на трудности операции на севере, на то, что радиус действий истребителей прикрытия туда не доставал с аэродромов в Сицилии. Но при подавляющем превосходстве англо-американского флота это было не столь уж существенно. А для истребителей существовали аэродромы в самой Италии, которая уже с руками и ногами переходила в антигитлеровскую коалицию. Так что разгадка может быть куда более грязной — ведь в случае высадки союзников на севере немцы почти наверняка оккупировали бы Швейцарию. С ее банками…
А что касается открытия Второго фронта во Франции, то можно, конечно, ссылаться на неготовность, на непришитую последнюю пуговицу последнего солдата. Но и подготовку можно проводить по-разному. Можно — авралом, можно — не торопясь. Поэтому, несмотря на множество объективных причин, которыми загромождены тома западной исторической и мемуарной литературы, истинная подоплека все же выглядит слишком очевидной — Второй фронт открылся именно тогда, когда сила немецких войск и без того была подорвана, когда советские войска выходили к своим государственным границам и вступали в Европу. А значит, уже настоятельно требовалось не опоздать, чтобы потом не остаться внакладе.
Ну а если поднять вопрос о сепаратных переговорах с противником, в чем советская сторона потом неоднократно обвиняла Запад, то тут надо сказать, что попытки таких переговоров действительно предпринимались всю войну, с 1939 до 1945 гг. Однако подобными действиями грешили не только Англия с Америкой, но и Советский Союз. Так что в данном отношении все союзники были достойны друг друга. Скажем, Канарис и другие оппозиционеры начали наводить мосты с Англией еще в 1939 г. Его сотрудники Йозеф Мюллер и фон Догнаньи вели тайные переговоры через священника иезуитов д-ра Лейбера, римского папу и английского посла в Ватикане Осборна. Обсуждались условия, чтобы за Германией остались все завоеванные территории, и ей была предоставлена свобода рук на Востоке. Но в мае 1940 г. гестапо вышло на след этих переговоров, и Канарис был вынужден свернуть их, пожертвовав несколькими "пешками".