Готамерон. Том II. Право на сталь
Шрифт:
Гройс вкратце описал встречу с гамеланцами и чародеем. Так Ингмар наконец узнал, как выглядел неуловимый некромант и каким характером обладал. Оказалось, что для слуги Ниргала старик вел себя чересчур миролюбиво, а цель его визита на Миркхолд и вовсе казалась бессмысленной. По утверждению Гройса, в ту ночь чародей принес с собой заготовку для меча. Это был редкий и тугоплавкий металл, который получали из черной руды. Горняки-разведчики называли ее «черной» не только за цвет, но и за то, что с ней было много возни при обработке. На Гамелане ее
История показалась Ингмару неубедительной. Действительно, странно, зачем гамеланцам потребовалось дважды пересекать пустыню и переплывать Старое море ради ковки дешевого клинка, который можно было сделать в любом городе Сурана.
Затем Гройс описал разговор с чародеем и рассказал, как он первый раз в жизни чуть не уснул за наковальней.
– На заре они ушли. Больше я их не видел.
Ингмар слушал внимательно, переспрашивая то, что казалось ему необычным. Когда кузнец замолчал, он уже имел в голове образ врага, и примерно знал, на что тот был способен.
– Значит, некромант умеет читать мысли? – спросил он его, задумчиво теребя подбородок.
– Мое имя он мог узнать, но все остальное выведать было непросто. Разве чародеи не способны на такое?
– Способны, – согласился Ингмар, сверля взглядом пол. – А когда ты увидел гамеланцев и вспомнил о мече, который тебе подарил лорд Волквин, ты думал только о мече или о дарителе тоже?
– Я уж и не помню.
– А фраза о том, что твое имя у него на ладони? Он, правда, сказал это дважды? Первый раз, когда вошел в дом, второй – пока ты ковал меч.
– Нет, не так. Он сказал, что имя всякого у него ладони, – поправил Гройс. – Что с того? Просто выражение.
– Это не выражение, а девиз, – ответил Ингмар, смахнув капли влаги с дрожащих бровей. – Ключники часто так говорили. Да и не ладонь это, а «ладон» – поле зрения.
Ни Дункай, ни тем более Гройс, его не поняли, но оба посмотрели в ожидании объяснений.
– Некромант не просто читал твои мысли, – произнес он, пытаясь подобрать верные слова. – Старик заглянул в твое прошлое через мысли о мече и выяснил, о ком ты думал, когда получал его. В данном случае извлек из твоей памяти имя лорда, который подарил тебе меч.
– То есть он узнал о том, что я думал в прошлом? Разве такое возможно?
– Да, но на это способен не каждый чародей. Ключники считали, что разум человека – это запертый сундук. Открыв его, они получали доступ к новому сундуку, и так далее. Потому их так и прозвали. Чем выше ранг, тем больше сундуков ключник мог отпереть, и тем больше мог узнать о человеке. Если некромант один из них, то это объясняет его неуловимость.
– Что с того, рыцарь, – простодушно отозвался кузнец, пожав могучими плечами. – Зло есть зло. Мне все равно,
– Ты сказал, что Айнхарт хотел пойти в какую-то долину, – уточнил Ингмар, глядя на Дункая.
Алмер все это время провел возле двери, облокотившись об дубовую преграду. Лицо его, как и прежде, напоминало каменную маску. Принимать участие в разговоре он не собирался, но слушал внимательно.
– Да. Они искали опытного кузнеца. Кроме города его можно найти только в долине, ну или в Майнриме, по ту сторону Рудных гор; но туда просто так люди не ходят.
– Что за долина? Она далеко?
– Полдня пути пешком, если не знаете горных троп. Галопом по дороге можно и за пару часов доскакать. Это обыкновенный лен под управлением Лендлорда.
– С тех пор как чародей ушел, в долине не происходило ничего странного?
Гройс задумался, поглядел в потолок, почесал бороду и пожал плечами.
– Два раза случалась засуха. Пять лет назад на остров налетели жуки-огнекрылы и сожрали урожай. – Кузнец еще немного помолчал и развел руки в стороны. – Никакого колдовства не было, если ты об этом.
– Или ты просто не знаешь.
– За город я ручаюсь. В глуши… не знаю. Крестьяне и охотники постоянно сказывают всякие глупости о призраках и демонах. Одни байки про кеновию чего стоят.
Хозяин кузницы усмехнулся, по-видимому, вспомнив одну из таких историй, но потом дернулся, словно его кто-то укусил.
– Подожди-ка! В начале месяца на ферме Годвина случилась беда. Говорят, дочь мельника за ночь лишилась всех зубов. Кто-то вытащил их у нее изо рта, пока та спала.
Дункай зашевелился. Ингмар оглянулся на спутника, поймав его настороженный взгляд. За прошедший год они научились понимать друг друга без слов, и сейчас в глазах алмера было предупреждение.
– Говорят, в ту ночь с батраками выпивал какой-то колдун. Возможно, это его работа.
– Как он выглядел?
– Как старик, – лениво отозвался Гройс. – Конечно, барон во всем обвинил его, а старухи вспомнили Лионеллу.
– Кого?
– Мертвую ведьму. Сто лет назад пастушата обвинили крестьянку в колдовстве. Наемники сломали ей шею, а тело бросили в затопленную шахту. С тех пор Лионелла рыщет по ночам в поисках тех детей и отрывает головы всем, кто младше десяти. Очередная глупая сказка.
«Никты когда-то тоже жили в сказках», – про себя произнес Ингмар, а затем ответил: – Спасибо. Мы проверим ферму Годвина.
Он шагнул навстречу кузнецу. Гройс крепче стиснул рукоять топора, но, увидев протянутую руку, смягчился.
– Старик, которого ты видел в ту ночь, необычный некромант. Три сильных воина подчинились его воле как дети. Я потратил четырнадцать лет, чтобы узнать о нем хоть что-то, но так и не смог подобраться близко. Неизвестно, на что еще он способен.
– Нисмасс тебе в помощь, рыцарь, если ты до сих пор ему служишь. – Сказав это, Гройс покосился на Дункая. – Твой хаджар немой или он не разумеет по-нашему?