Gothick
Шрифт:
– Мне?
– изумился я.
– Ну, не мне же. Только смотри, аккуратнее. Шаманы орков - те еще звери. Чуть что не понравится - запросто поджарить может.
– Вот спасибо! А за что хоть шамана изгнали? Может он в каннибализм ударился?
– Не знаю. Мои слуги слегка переусердствовали, и орк преждевременно отправился в мир иной - к себе домой.
Я обреченно допил пол-литра вина и сказал:
– Ну, раз такое дело, то найдем мы этого орка. А как же я с ним разговаривать буду? Их речь похожа на какое-то похрюкивание...
– Возьмешь с собою еще бочонок вина, выпьешь его и похрюкаешь
Ксардас поднялся из кресла, в котором просидел едва ли не сутки, и со скрипом разогнул спину.
– Соли откладываются. Нужно опять очищающее зелье готовить. Старость - не радость.
– Слышишь, старче!
– окликнул его я, - ты бы мне кровать какую сотворил, честное слово! Притомился я чего-то от вина и приятельской беседы.
– В пути отдохнешь и протрезвеешь!
– строго сказал он, - время не терпит. Что-то мне в последнее время Барьер не нравится. Как будто чует что...
Отвесив церемониальный поклон, я попятился задом на открытую всем ветрам асотею и там превратился в моего любимого насекомого - шершня. Не знаю, чем это было вызвано, но мой шершень в этот раз валял изрядного дурака. Вероятно, сказывалось влияние алкоголя, что в крови человека был почти незаметен, а вот шершню добавил немало отваги. До сих пор ломаю себе голову - ну на кой мне было нападать на того шныга? Шныг, бедняга, от такой подлости едва не окочурился. Они ведь с шершнями всегдашние соседи-приятели. А моего шершня потянуло на подвиги с далеко выдвинутым вперед жалом.
Едва я отбился от этого чертового земноводного! Причем, пришлось применять технику пилотов второй мировой войны: я заваливался на крыло, делал бочки, крутил мертвые петли и виражи. Закончилось это дело классическим иммельманом и паническим бегством. Далеко позади израненный шныг недовольно клекотал и харкал кровью. Но мне тоже досталось. Одно крыло было наполовину оторвано, а жало я потерял в схватке.
Все же, до горы с развалинами крепости я дотянул. Там превратился в человека, подлечился магическими эликсирами и задал жару четырем оркам, что стояли в дозоре. Двоих мне удалось снять из арбалета, а остальных я прибил возвратясь после все того же хитрого тактического приема под названием "паническое бегство".
Нет, вредно пить так много вина. Против четырех орков сражаться в человеческом облике - это все равно, что на шныга в облике шершня нападать! Я пожалел, что рядом нет никакого ручья - вот где остудил бы буйную головушку. Пришлось выпить еще один эликсир лечения - только тогда я почувствовал, что хмель выветрился из меня практически на семьдесят процентов. Глянуть бы на себя в зеркало - получить еще один инфаркт. Как бы меня этот орк-шаман не испугался в таком затрапезном виде...
Я пожал плечами, хмыкнул и побрел по серпантину, с каждым витком все более приближаясь к цели своего путешествия - развалинам старой крепости. В старину все крепости строились на высоких холмах, с одной стороны которого обязательно протекала река, а то и две. Предпочитали строить, во всяком случае. В гору наступать всегда труднее. А господствующая высотка - она и в Африке... пирамида... Хеопса.
С такими мрачными мыслями я почти добрался до самой вершины холма, когда сквозь покров моей задумчивости стали пробиваться какие-то
Выхватив меч, я с рычанием ринулся в развалины. Нужно отдать должное древним строителям: эти стены трудновато было сокрушить. Но Время - не только лучший лекарь. Оно так же лучший разрушитель. Что не смогли разрушить войска осаждающих, оно с легкостью отправило в небытие. Ибо оно единственное, кто может игнорировать понятие предела прочности. На чем это я остановился? Ах да! Из-за этих долбаных, не до конца разрушенных стен я едва не заблудился. Пришлось побегать, пока в дальнем углу не обнаружилась толпа здоровяков-орков, месивших своими топорами одинокую фигуру в пестрых одеждах.
– Держись!
– проорал я, бросаясь на помощь.
Вот умник, однако! Нет, чтобы промолчать и бить по мускулистым спинам, мне просто необходимо было эффектное появление Марвина-мстителя. А между тем старого шамана зажали в углу не простые орки-лохи, с которыми я клеил "разборки" на кладбище, а самые настоящие элитные бойцы. И отличались они от обычных копейщиков, как близнецы из одноименного фильма со Шварценеггером и Денни де Вито в главной роли. Единственное, что позволяло мне выглядеть предпочтительнее, так это шаблонность их стиля боя и полное отсутствие импровизации.
Клановые бойцы орков отличаются от простых разведчиков (самая низшая воинская ступень) не выучкой и не мастерством, а всего-навсего силой и удачливостью. Как мне рассказывал Айдан, положение орка в Орде зависит от того, скольких врагов он убил. И только на уровне полководцев существуют некие принципиальные отличия. Говоря попросту, таких не берут в полководцы. В смысле, простых рубак.
Удалось мне прикончить двоих, а шаман поджег одного, и теперь тот ревел, объятый пламенем. Оставшийся боец, казалось, никак не может решиться, на кого ему нападать. В конце концов, шаман метнул в него файерболл, а я угостил двумя режущими ударами по системе "крест-накрест". Из орка полезли его могучие потроха, шаман повернулся к миру жопой, а я же застыл, как оплеванный.
– Эй! Кро-так, мать твою растак!
– мне ничего не оставалось, как пытаться завязать беседу.
– Уга!
– ответил шаман, поворачиваясь.
Я внимательно рассматривал первого настоящего орка-шамана, которого мне довелось повстречать в этой жизни. От обычного орка он отличался большим количеством шерсти, приплюснутым лбом и умопомрачительной расцветкой одежки. Даже набедренная повязка его была раскрашена в некие боевые цвета. Ну, и вместо топора в его лапах был шаманский посох, имеющий колоритное название "Гратханак"... а может, он назывался немного иначе. Не буду спорить - в орочьих проблемах я пока не разбирался вовсе. Тем временем орк заговорил со мной на ломаном языке людей. Ну, чисто горец-айзер, спустившийся с горного пастбища в райцентр купить мороженого.