Gothick
Шрифт:
Из полутемного коридора на цыпочках выходил еще один Стражник. Он держал наготове арбалет и крадучись приближался ко мне. Непослушными пальцами я потащил из рюкзака заклинание "удар молнии". Хвала Инносу - в шахте было достаточно света, чтобы разобрать литеры глаголицы. Шепотом произнес заклинание - в голову незадачливому следопыту ударила молния. Мгновенно обуглившийся Стражник упал и принялся кататься по подмостям в предсмертных корчах. Я вскочил на ноги и подошел к нему.
– Дай... дай эликсир!
– пробулькал он, цепляясь обгоревшими ладонями
– Не дам!
– ответил я, - ты плохой! Ты меня хотел убить!
– Я... хороший!
– захрипел Стражник, - дай эликсир.
– Ладно!
– поверил я, - тогда на!
Он схватил бутылочку с эликсиром и принялся жадно пить. Я положил руку на рукоять "Удара ярости" и отвернулся к нему спиной. Услышав, как бутылочка разбилась и заскрипел ворот арбалета, резко развернулся и изо всех сил ударил. Коварный и неблагодарный Стражник упал с разрубленной грудью, а его арбалет выскользнул из пальцев и упал на щебень. От удара он выстрелил, и болт пролетел в нескольких сантиметрах от моей коленной чашечки.
– Тьфу ты!
– сплюнул я, - вот и делай людям добро. А они - твари неблагодарные! Даже мертвые стараются отомстить... отблагодарить, то есть.
С этими словами я взял в руки свой арбалет и подкрался ко входу в коридор. Здесь было гораздо темнее, чем в основном стволе шахты. Но все же через несколько минут мои глаза привыкли к полумраку. Я рассмотрел в конце коридора еще одного стражника. У того вроде был меч, а дальнобойная "артиллерия" отсутствовала. Я взял на прицел бледное пятно, как будто бывшее его рожей, и нажал на спуск. Раздался тупой звук спускаемой тетивы, а затем вдалеке что-то глухо стукнуло.
– Марк, меня ранили!
– раздался страдальческий голос.
– Кто?
– спросили откуда-то сверху.
– А шут его знает!
– Может, Фред по крысам стрелял, эй, Фред! Ты куда, сука, целишься? Борку зацепил!
– Звиняйте!
– изменив голос, ответил я и выпустил в сторону неизвестного Марка целых три стрелы, - прицел сбил кто-то!
– Кретин!
– снова завопили сверху, - ты в меня попал! Выбрось свой арбалет, Фред! Ты так нас всех перестреляешь!
Именно этого я, в принципе, и добивался. Произведя повторную серию выстрелов, пара стрел из которой достигло цели (сверху на подмости шлепнулось что-то грузное), я выхватил меч и бросился добивать болтуна Борку. Своим криком он мог всех переполошить. Услыхав мои шаги, Борка простонал:
– Ты убил Марка, идиот!
– Я и тебя убью!
– флегматично ответил я, - вы все здесь одной кровушкой мазаны!
– Марвин?
– широко распахнул он глаза, - ах ты, сука!
– Сам ты - курва!
– ответил я, приканчивая его.
Наступила полная тишина, которая нарушалась лишь дробью зубов Рудокопа, сидящего где-то вверху на площадке.
– Спускайся, нах!
– предложил я ему, - солдат ребенка не обидит.
– Ты убил их всех!
– произнес дрожащий голос.
– Ну конечно! А ты предпочел бы, чтобы убили меня...
– Оставьте меня в покое!
–
– Да сиди ты там!
– пожал плечами я, - ты мне и в хрен не уперся.
Сзади вдруг раздались тяжелые шаги и голос Горна:
– С кем это ты здесь общаешься?
– Да вон Рудокоп созрел, а падать не хочет.
– Так у тебя же арбалет!
– пожал плечами напарник.
– А-а-а!
– заорал Рудокоп, бросаясь вниз головой со своего насеста. Как раз, типично в духе "Ragtroll". Или японских камикадзе - священным ветром на линкоры противника.
Я осуждающе глянул на Горна.
– Довел паренька? Такой грех на душу...
– Хо-хо!
– рассмеялся здоровяк, - знаешь, сколько у меня грехов на душе?
Я осмотрел его. Стрелу он уже вытащил и, по всей вероятности, провел краткий курс самолечения.
– Слушай, Горн, а ведь ты - матерый волчара. Отчего же ты щеголяешь в средних доспехах? Я недавно в вашем лагере, а уже приобрел у Ли по сходной цене...
– Да пошел ты! Сам знаешь, откуда у пьяницы две тысячи кусков руды? Если я каждый день на сотню кусков выпиваю пива и самогона... есть, правда, способ достать хорошие доспехи, но это слишком опасно.
– Каким образом?
– спросил я.
– Нужно принести Ли шкуру тролля. Тогда он продаст хорошие доспехи всего за пятьсот кусков. А тролля завалить - не бабу дрючить. Он, знаешь ли, кусается. Того младенца, что мы с тобой замочили в развалинах, не стоит принимать всерьез.
– Ладно! Куда идем дальше?
Горн внезапно посерьезнел и ответил, что мы с ним приблизились к самому опасному месту в Свободной Шахте. Она испокон веков делится на два уровня: верхний и нижний. Верхний уровень меньше, мы его уже освободили. Но на нижний уровень ведет всего одна лестница, у которой обычно дежурит не менее трех охранников. Это понимают и люди Гомеза. Лестница длинная - почти двадцать метров, с нее просто так не спрыгнешь на головы собравшимся. Необходимо что-то придумать.
Мы вместе с ним без проблем добрались на промежуточную площадку, откуда отходила "Потемкинская лестница" вниз, и свесили головы. Где-то внизу, в самом деле, прогуливались трое Стражников, причем двое из них были с арбалетами.
– Есть идея!
– прошептал я, - возвращайся назад и надевай шмотки самого крупного стражника, которого мы ухайдокали. После спускайся вниз.
– А ты?
– тоном Кисы Воробьянинова спросил Горн.
– А на мне, как всегда, самое трудное. Я превращусь в шершня и залечу к ним с тыла.
Недовольно бурча, Горн полез по лесенке вверх, а я нашарил в рюкзаке одно из оставшихся двух заклинаний по превращению в шершня и изготовился колдовать. Наконец, Горн сообщил сверху, что доспехи он нацепил, но долго в них пребывать не намерен. Я одобряюще махнул ему рукой и тотчас прочел заклинание.