Готика. Становление
Шрифт:
– В таком случае, я повторю свой первый вопрос: к чему такая секретность? Всё, что я знаю, я сообщаю Гомезу регулярно.
– В последнее время ты стал редким гостем. К тому же, мы ведь оба понимаем, что ты говоришь под диктовку своего наставника – только то, что Гомез должен услышать по мнению «ордена».
– Такие обвинения беспочвенны. Да, Корристо, знает о моём общении с бароном, но не может при всём желании контролировать то, что я ему сообщаю.
– Можешь оставить эти сказочки для Гомеза, а мне не морочь голову. Давай сэкономим драгоценное время. Я слишком долго изучал
– В таком случае ближе к делу.
– Мы могли бы быть полезны друг другу, – ответил Ворон, приближаясь ко мне.
– Стой на месте, – предупредил я, – ещё пара шагов, и я буду вынужден использовать магию.
– Предлагаешь кричать мне через всю улицу? Может быть, нанять герольда? – съязвил Ворон, в его голосе ощущалось раздражение.
– Мне всё равно, но я не могу позволить тебе подойти ближе. Особенно после покушения на мою жизнь. Думаешь, я не знаю, кто за ним стоял?
– Как пожелаешь. Надеюсь, что твой слух не уступает фантазии, – Ворон стал говорить ещё тише, так что слова стали еле различимы. Едва ли кто-то, стоящий у стен смог бы услышать наш разговор, а что касается магов, то в примыкающем ко входу зале первого этажа тоже никого не было. Учитывая, что и я говорил негромко, можно было считать, что мы остались наедине.
– Твои обвинения нелепы, – продолжал Ворон. – Если я хочу убить кого-то, я его убиваю, и ты бы не стал исключением, будь хоть трижды магом огня, и вне зависимости от чувства юмора.
– Звучит устрашающе, особенно от каторжника, которому суждено всю жизнь гнить в колонии. Ближе к сути, Райвен, не испытывай моё терпение. Сейчас ты не в том положении, чтобы огрызаться – если я захочу, то сожгу тебя за попытку проникнуть в обитель и буду оправдан, будь ты хоть трижды рудным бароном.
Ворон усмехнулся, но на удивление не стал спорить:
– Будем считать, что обмен любезностями завершён. Поговорим же теперь о делах. Мне известно, что Корристо покинул лагерь. Нет сомнений, что он не выходил через ворота. Уже и раньше мне сообщали, что его видели в окрестностях шахты. Тогда я решил, что следопыты просто обознались, но мантию высшего мага трудно с чем-то перепутать, тем более на фоне зелёной листвы.
– Корристо передо мной не отчитывается. И вообще, какое это имеет значение?
– Такое, – жёстче ответил Ворон своим заговорщическим шёпотом, – что у вас есть портал, ведущий за стены замка. Ты же сообщил Гомезу лишь о возможности телепортации внутрь. Куда он ведёт? К магам воды? Думаю, Гомезу будет крайне интересно об этом узнать. Как видишь, мои обвинения имеют под собой основу, в отличие от твоих домыслов. Но оставим Корристо, и поговорим о тебе. Мильтен, куда ты сам пропадал в последние дни? Всегда стоишь на страже, а тут больше суток тебя не было видно. Да и сегодня подозрительно долго ты не выходил из обители. Думаешь, никто этого не заметил? Будешь утверждать, что всё это время сидел читал книжки?
– Даже если и читал, разве тебя переубедят мои слова? Ты так уверен в своей правоте, что возражать что-то бесполезно. Да я и не собираюсь ни перед кем оправдываться. Внутренние дела магов огня никого не касаются, между нами и Гомезом заключено соглашение, и мы его строго
– Смейся-смейся, красноризец, – оскалился Ворон, – думаешь, можешь мне дерзить без последствий? Молись, чтобы мне не пришлось доказывать тебе обратное. Ещё не поздно одуматься, Мильтен. Ты выбрал не ту сторону, забыл, кем являешься на самом деле.
– И кем же? – усмехнулся я.
– Таким же, как мы все – каторжником без рода и племени, осуждённым.
– Если ты об этом, то моя совесть чиста, – уверенно возразил я, хотя хорошо помнил свои грехи, – а что касается тебя, не ты ли недавно окрестил рудокопов чернью? Сдаётся мне, что от тебя до них пропасть даже большая, чем от магов.
– Возможно. И не сказал бы, что собираюсь это менять. Меня устраивает такое положение. А вот с точки зрения законов Миртаны мы все равны и должны быть закованы в кандалы. Я знаю, за что ты попал в колонию – пошёл против магов и короля, потому что чувствовал, что они поступают несправедливо. Тогда ты выбрал свою сторону и поступил верно. Что же изменилось? Почему сейчас ты стал перебежчиком?
Ворон поставил меня в тупик. Мало того, что он был прекрасно осведомлён о моём прошлом, он ещё и дал моим действиям интерпретацию, о которой я давно уже старался не думать.
– Молчишь? – напирал Ворон, – что тобой двигало потом, Мильтен? Неужели ты неожиданно уверовал и прозрел? Сомневаюсь. Скорее, это была просто жажда силы, власти и комфортной жизни. Так что мы с тобой не сильно-то отличаемся. Только я, в отличие от тебя, смотрю правде в глаза.
На миг я смутился, но быстро овладел собой и ответил, стараясь сохранить в голосе непоколебимую уверенность:
– Нет. Ты ошибаешься, мною двигало другое. Я понял элементарную истину: только те, кто создал барьер, могут его уничтожить.
– Ты всерьёз веришь, что это возможно? Что твой наставник взорвёт купол ради того, чтобы вывести нас отсюда? Даже я знаю, что у него и в мыслях такого нет. Если кто на это и решится, то только маги воды.
– Откуда такая осведомлённость?
– Я знаю магов лучше, чем ты думаешь. Много раз сталкивался с ложной жертвенностью, показным благородством, прикрывающим эгоистические цели. Да, возможно, многие из вас стараются не для себя, а ради блага ордена. Но всем без исключения плевать на остальных, на простой люд.
– Служение Инносу и королевству прежде всего. Это и есть благо народа.
– Инносу? Не смеши меня! Иннос такое же прикрытие для корыстных интересов, как Спящий у болотных кретинов. Про короля я вообще молчу – полагать, что он благо для народа может только конченный идиот. И не возражай – не хочу вступать в бесполезные дискуссии. Пусть лучше каждый останется при своём мнении.
– Ты пришёл оскорбить моего бога? Наставить меня на истинный путь? – недоумённо переспросил я, удивившись наглости Ворона, – интересно, как же по-твоему нужно поступать?