Готова на все
Шрифт:
– А если не ерунды? Если твой Савчук нарыл такое, что все экспертные зарплаты рядом с этим как раз и есть – ерунда? – спросил Александр.
Эля задумалась.
– Хорошо, - после долгого молчания сказала она, - Пусть даже так… Но это у нас такие договоренности проходят спокойно, и никто не удивляется. А в нормальных странах считаются уголовным преступлением, а может и вообще – изменой капиталистической родине! Если всплывет, вся полиция и спецслужбы на уши встанут.
– А они и встали. Почему не успели Савчука грохнуть, как твой импортный красавчик Цви на рысях примчался? –
– Он представитель фонда! – слабо возразила Эля.
– А фонд чей представитель, как думаешь? Смотри, Элли, не вздумай с этим представителем представителей ни о чем откровенничать! И вообще пусть он возле тебя не вертится!
– предостерегающе сказал он и вдруг перегнулся через стол, сунул руку под ворот ее шубы и всей пятерней охватил Элину грудь. Словно печать собственности поставил.
Эля глядела на него во все глаза. Это он что, ревнует? А в каком, в личном, или скажем так, служебно-информационном плане? Сексуальное предостережения против сотрудничества с иностранной разведкой?
Мысли вертелись с такой силой, что казалось, сейчас голова просто взлетит на них, как на вертолетном винте. Компания в камуфляже, Цви, Александр, зав с деканом, и неожиданно оказавшийся таким хитрым покойный шеф – все это смешалось в ошеломляющий хоровод. А ведь если шеф и вправду сунул американцам подложную разработку, чтобы получить деньги для своих, личных исследований, тогда все сходится: и ерунда, расписанная в проекте, и два финансовых баланса – подложный и настоящий – за которые шеф обещал двести долларов. Если он не побоялся затеять с денежными спонсорами такую дерзкую игру, значит, придумал что-то очень крутое. Куш должен стоить риска. Эля вдруг хихикнула. Декан с завом и без того из штанов выскакивают, чтобы подгрести гранты Савчука. Если бы они знали, что тот где-то умудрился прикопать открытие на миллионы!
– Знать бы хоть, что он такое придумал, - пробормотала Эля.
– А эти, торсионные поля, они точно бесперспективные?
Эля неопределенно пожала плечами. Бесперспективные-то бесперспективные… Генетика, вон, тоже лженаукой считалась. Мало их, что ли, направлений исследований, закрытых из-за академических свар или соперничества между научными школами? Вполне в шефовом духе: увидеть неожиданный поворот во вроде бы исчерпавших себя исследованиях, подметить то, что другие прошляпили.
– Если бы я у нее тогда подлинный финансовый отчет забрала… - задумавшись, сказала Эля, - Можно было бы хоть сориентироваться, в каком направлении Савчук работал.
Сигарета в руках Александра зависла в воздухе, так и не донесенная до рта:
– Есть финансовый отчет? У кого?
– У барабашки, - рассеяно ответила Эля.
– Это ты так шутишь? – недобрым голосом поинтересовался Александр.
– Какие шутки, - досадливо пробурчала Эля, - Лучше скажи – у тебя двести долларов найдется?
– Зачем?
– Для барабашки же! Ну для Домовушки нашей, господи! Она без денег балансы не отдаст!
– Домовые теперь долларами берут? Может, лучше традиционно, блюдечком с молоком обойдемся? – дико глядя на Элю, пробормотал Александр.
– С чего это Домовушка станет двести долларов молоком брать, она
– А кто? – слабеющим голосом переспросил Александр.
– Бухгалтер, естественно, - фыркнула Эля, - Кто финансовыми балансами занимается – бухгалтер!
– Барабашка-бухгалтер? – потерянно выдохнул Александр… и вдруг лицо его преобразилось, стало напряженным, - Стоп! Ты что, знаешь бухгалтера, который вел дела Савчука?
– Может, даже за сто удастся договориться, нам же только настоящий баланс нужен, фальшивый без надобности. – отвечая на свои мысли добавила Эля и лишь тогда кивнула, - Конечно, знаю.
Лицо Александра снова стало страшным.
– Мы ищем этого бухгалтера по всем углам, всех трясем, а ты знаешь и молчишь! – задушенным злобным шепотом выдохнул он.
– А меня вы потрясти забыли. Погонями и торсионными полями увлеклись, – хладнокровно парировала Эля, берясь за чайник – чего над пустой чашкой-то сидеть…
Александр бешено воззрился на нее и набрал полную грудь воздуха, явно собираясь разразиться гневной тирадой…
– Не нервничай ты так, - примирительно сказала Эля, - Даже если б вы меня три раза именно про бухгалтера спросили, я бы все равно вам не рассказала.
Явно стараясь удержать рвущуюся наружу ярость Александр надул щеки, потом шумно выдохнул:
– Иногда мне кажется, что ты полоумная, - доверительно сообщил он, - Что значит – не рассказала бы? А про ответственность за сокрытие важных для следствия сведений ты когда-нибудь слышала?
– У меня с мозгами все в порядке! Как раз достаточно, чтобы понимать, чем может кончиться «стук» на университетского бухгалтера! Она вас пошлет подальше, скажет, что никаких балансов знать не знает, а потом сообразит, что на нее через меня вышли и сквитается по полной программе! Буду потом каждый месяц все табеля по сто раз переоформлять и зарплату свою по всем банкам разыскивать.
Александр высокомерно усмехнулся:
– Нас, дорогая моя, не очень-то пошлешь! Давай быстро данные этой своей бухгалтерши и завтра с утра… - он поглядел на часы и уточнил, - То есть, уже, получается, сегодня… Она будет сидеть у нас в конторе с балансами в зубах! И никаких двухсот долларов не понадобится.
Эля поглядела на него с жалостливым презрением:
– И этот человек еще называет меня полоумной! Наша Домовушка на Савчука почти пять лет работает и до сих пор никто этого не засек – в университете-то, где все становится известно раньше, чем происходит! Помалкивать она умеет даже лучше, чем деньги считать.
– Ничего, у нас и не такие говорили!
– Какие? – скривилась Эля, - Бухгалтеры крупных фирм, которые валюту в оффшорные зоны перекидывают? А ты попробуй разговорить старую прожженную бухгалтершу бюджетного вуза, поднаторевшую в отсрочке стипендий студентам! С ней свои, местные не справляются, куда уж вашему СБУ! – Эля безнадежно махнула рукой, - Она вас промытарит, как профессуру с командировочными, и в конце концов точно также ничего не даст! На нашу бухгалтерию давить бесполезно, с ней можно только поддерживать хорошие отношения. Если не хочешь, чтоб она эти отчеты по-тихому уничтожила, доставай двести долларов.