Готовься к войне
Шрифт:
Он собрался было рассказать притихшей, напряженной девушке про Отто Шмидта, знаменитого русского ученого, который в юном возрасте составил программу действий на всю жизнь вперед. Выучить науки, овладеть иностранными языками, совершить путешествия, стать профессором, академиком и так далее. Отто Шмидт не был наивен. Сразу после составления списка он взял карандашик и подсчитал время, нужное для выполнения своей программы. Вышло триста лет. Он расстроился и стал вычеркивать менее важные пункты. Опять подсчитал - получилось сто пятьдесят. Он работал всю жизнь, сберегая всякую свободную минуту, и умер глубоким стариком, полностью выполнив программу, рассчитанную на полтора века.
Или
Знаев мог бы упомянуть великого Вернадского, в юности поставившего целью «быть возможно могущественнее умом, знаниями, талантами, когда… ум будет невозможно разнообразно занят».
Мог бы процитировать Сенеку: «Люди решительно ни во что не ценят чужого времени, хотя оно - единственная вещь, которую нельзя возвратить обратно при всем желании».
Наконец, мог бы посоветовать прочитать «Эту странную жизнь» Гранина.
Но ничего не стал он рассказывать и советовать. Интуитивно понял, что девушка с золотыми волосами если и ждет сейчас от него чего-то, то никак не рассказов о великих подвижниках прошлого. Женщины не очень любят подвижников. Подвижники скучные. С ними тяжело.
Он погладил рыжую по голове.
– Тебе не должно быть страшно. Разве я страшный? Я всего лишь банкир. Не самый успешный. Кое-как содержу меняльную лавочку для своих - вот мое достижение. Лопнет лавочка - никто не заплачет… Я с этой мыслью каждое утро просыпаюсь. И я хочу идти дальше! Потому что знаю: каждый из живущих носит с собой безразмерный мешок, откуда непрерывно высыпается самая дорогая на свете субстанция. Залатай прорехи в мешке - и все изменится, ты станешь богачом, успеешь там, где никто не успеет, узнаешь то, чего никто не знает…
– Время нельзя победить, - сказала рыжая.
– Можно! Конечно, я пока не знаю, как… Но чувствую, что можно. Чтобы победить неприятеля, надо знать о нем все. А я знаю про время если не все, то очень многое. Когда зритель смотрит увлекательный фильм, его время летит. Когда ученик скучает на уроке, его время ползет. Если космонавт полетит в соседнюю галактику и вернется, он состарится на несколько лет - на Земле же пройдут века. Время относительно. Чем быстрее ты движешься, тем медленнее оно течет. Твоя задача - втиснуть как можно больше самого себя в каждую секунду твоего существования…
– Зачем?
– спросила Алиса.
– Зачем втискивать?
– Чтоб успеть много сделать.
– Ты и так сделал немало.
– Я? Немало? Мне сорок один год. Я хочу сделать еще пять раз по столько же.
Алиса печально усмехнулась и начертила пальцем на простыне некий знак.
– Не хотела тебе говорить, но… Тебе сорок один, а ты выглядишь на пятьдесят.
– Неважно. Какая разница, кто как выглядит?
– Разница есть. Ты выглядишь…
– Бежать и сверкать глазами - это и есть настоящая жизнь.
– Для тебя - да. А вот я… - печальная, она опять начертила пальцем, - у меня до тебя… До того, как появился ты… Я встречалась с молодым человеком. Почти год. Неплохой мальчик, симпатичный… Конечно, не миллионер, но зарабатывал неплохо. Хорошая машина, одевался красиво. Со спортом тоже дружил… Веселый, в себе уверенный. Музыку любил, неплохо готовил… В общем, меня все устраивало. Сначала. И вот однажды на Новый год он подарил своей маме кофеварку. Через неделю вдруг в его квартире тоже появляется новая кофеварка. Такая же. Даже лучше. Потом - февраль, День святого Валентина, он преподносит мне часы. В знак любви то есть. Через несколько дней я замечаю, что и у него тоже есть новые часы! Причем дороже моих. Через три недели - Восьмое марта, он дарит мне телефон. За двадцать тысяч. А у самого одновременно появляется телефон за двадцать пять. Я не выдержала и спросила. А он отвечает: «Понимаешь, я так не могу. Если я делаю кому-то подарок - я тут же должен сделать себе такой же подарок. На ту же сумму. А еще лучше - на другую, большую. Если я этого не сделаю, мне становится очень обидно, я себя жалею, впадаю в депрессию и все такое…» С тех пор у нас все стало разваливаться, и мы расстались. По моей инициативе. Я не могу понять мужиков, которые себя жалеют и о себе заботятся. Я пришла в твой банк, увидела тебя… Не влюбилась, нет. Даже не особенно заинтересовалась. Но обратила внимание. Ты каждый день пробегал мимо меня, никого и ничего вокруг не замечая, а я думала: вот человек, который себя не жалеет. Не умеет жалеть. Не способен. Еще пиджак этот твой ужасный…
Знаев ждал, что рыжая хотя бы усмехнется, но она была серьезна.
– Вот, думала я, мужчина, который никогда не станет делать себе подарков. Он весь мир хочет. И он его получит, судя по всему… Но теперь… Я нахожусь возле тебя четыре дня и понимаю - так еще хуже. Совсем себя не жалеть. А наоборот - мучить. Нельзя себя мучить, нельзя на себе ездить. Ты сказал мне: «Просто будь рядом» - я согласилась. Я была не против. Но теперь… Эти четыре дня, всего-навсего четыре коротких дня… То, что ты делаешь с собой, - страшная пытка. Я женщина. Я не способна смотреть на пытки.
– И что ты решила делать?
– Уйти.
Банкир помолчал. Ему вдруг стало очень жалко себя. Невыносимо, до слез.
– Я хочу, чтобы ты осталась.
– Нет. Я уеду. Я уже вызвала такси. Мне было интересно с тобой. Ты классный. Ты нежный, умный, очень сильный, я тебя никогда не забуду… Но я с тобой не могу.
– Ты любишь меня?
– Нет. И никогда не любила.
– Ты спала со мной.
– Это ничего не значит. Вернее, почти ничего.
– Понимаю, - сказал Знаев.
– Я рада, что ты это понимаешь.
Он подумал и спросил:
– То есть я - бесперспективняк?
Алиса не ответила. Продолжала чертить на белой ткани овалы и углы. Банкир вдруг вспомнил, кто он такой, и осторожно произнес:
– Ты не понимаешь, от чего отказываешься.
– Речь о деньгах?