Готовься к войне

Рубанов Андрей Викторович

–  По-моему, нет.

–  Давай на «ты».

Девушка отрицательно покачала головой и едва заметно выдвинула вперед челюсть.

–  Вы - богаты. Вы решили, что я вам интересна. Вы разговариваете со мной уважительно - но на самом деле я для вас только игрушка. Сегодня Алиса, завтра Лариса или Анфиса… И потом, вы, разумеется, женаты…

–  Разведен, - мгновенно отрапортовал банкир.
– Могу показать паспорт.

–  Не надо. Я верю.

–

 А насчет богатства, - сурово продолжил Знаев, - я вам скажу вот что. Вы, дорогая Алиса, не первый человек, попрекающий меня богатством. Непонятно, почему меня надо презирать, если я богат. Я все чаще сталкиваюсь… Люди, знакомые со мной много лет, вдруг начинают вбрасывать намеки… Мол, ты богат - вот и вали к своим, к богатым, в свой богатый мир, а к нам не лезь… Это очень задевает. Но ведь вы не такая, правда? Вы потому мне и понравились, что я не увидел в ваших глазах презрения ко мне, богатому…

Слишком красиво излагаю, подумал он с раздражением.

Рыжая положила руку на стол - совсем рядом с его ладонью, и ему показалось, что она решила прикоснуться, но вовремя спохватилась.

–  И что же, - серьезно спросила она, - вы увидели в моих глазах?

–  Многое. Целый мир.

–  Понятно.
– Девушка нервно повела плечом.
– Давайте я скажу вам еще кое-что. Пока разговор не зашел слишком далеко. Я… всегда делаю только то, что мне хочется. И никогда не делаю того, чего не хочется. Если я хочу, например, земляники, а у меня нет денег, я займу у подруги и немедленно куплю земляники. Или, - тут она помедлила, и ее взгляд стал матовым, - если я хочу мужчину, я, как правило, нахожу его… и имею. А если я его не хочу, то… он от меня никогда ничего не получит.

Внимательно выслушав, банкир сказал:

–  «Хочу», «не хочу» - наверное, вам живется очень просто.

–  А зачем усложнять?

–  Действительно, незачем… И как же насчет меня?

–  В смысле?

–  В смысле «хочу» или «не хочу».

–  Не хочу.

–  Жаль.

–  Ничего не поделаешь.

–  Скажите хотя бы, почему.

Алиса усмехнулась:

–  Знаете, что такое «бесперспективняк»?

–  Как?

–  Бес-пер-спек-тив-няк.

–  Теперь знаю, - кивнул Знаев.
– Вы считаете, что возиться со мной - напрасный расход времени.

–  Правильно. Извините, если я вас расстроила.

–  Ничего страшного. К тому же я не согласен. Дайте мне шанс, и я смогу вас переубедить.

Она опустила глаза.

–  Скажите, почему вы развелись с женой?

–  Хороший вопрос, - пробормотал Знаев, применив старый прием: если не можешь сразу сформулировать ответ, похвали вопрос и собирайся с мыслями, пока собеседника распирает от гордости.
– Я не был инициатором. На разводе настояла жена. Ей казалось, что я слишком

много работаю.

–  А вам так не кажется?

–  Я, Алиса, не люблю слово «работа». Оно происходит от слова «раб». Я предпочитаю говорить - «труд». В английском языке работа обозначается как «work», в то время как труд именуют словом «labour». Другое значение которого - «роды». Трудиться - значит что-то рожать. Понимаете разницу?

–  Да. Вы говорите по-английски?

–  И по-испански, - скромно ответил банкир.
– Но мы отвлеклись. Мы говорили о том, что труд - тот, который настоящий, то есть творческий - не может не поглощать человека целиком и полностью…

–  А ваша жена, наверное, хотела, чтобы ей тоже доставалось немного времени.

Рыжей девушке Алисе не следовало произносить это слово. Упоминать эту субстанцию. Эту проклятую категорию. Дело было даже не в том, что рыжая девушка в точности повторила фразу, которую Знаев сотни раз слышал от бывшей жены. Дело было в том, что для банкира время давно превратилось в главного врага, в любимого врага - а любимых врагов ревнуют, как любимых женщин.

–  Сменим тему, - коротко предложил он.
– Поговорим о чем-нибудь хорошем. Например, о вас.

–  Пожалуйста, - вежливо согласилась рыжая.
– О чем конкретно?

–  Все равно. Вы говорите - а я буду смотреть. И слушать. Мне нравится, как вы разговариваете. С достоинством.

–  Пытаясь меня смутить, вы ведете себя не по-джентльменски.

Она легко и красиво выговорила сложное, с двумя ударениями, слово «по-джентльменски». Знаев едва не зажмурился от удовольствия и посоветовал:

–  А вы не смущайтесь. Я человек прямой. Светскую болтовню не уважаю. Предпочитаю двигаться прямо к цели.

–  И какова, - с иронией спросила рыжая, - ваша цель?

–  Я же сказал, что попытаюсь вас переубедить. Заинтересовать собой… Ага, вот и наша пища. Что вы так смотрите в мою тарелку?

–  Выглядит интересно.

–  Это осьминог на филе.

–  А говорили, что равнодушны к еде…

–  Да, равнодушен. Но я тощий и нервный. Быстро сжигаю энергию. Приходится есть только самое калорийное. Причем понемногу, но часто. Четыре раза в день. К сожалению, самая качественная, легкая и богатая энергией еда - одновременно и самая дорогая. Вы молоды, дорогая Алиса. Вы не застали времена Советского Союза. Хлеб, жир, картошка - вот на чем я вырос…

–  И теперь наверстываете.

–  Я бы так не сказал.
– Знаев про себя выругался и почувствовал, что его настроение испорчено.
– Кстати, сейчас к нам подойдет человек. Он поздоровается со мной и станет громко и похабно шутить. Вот он - наверстывает.

–  Категорически приветствую!
– фальцетом произнес Шуйский, подходя, и негромко, в своей обычной, очень всегда раздражавшей Знаева манере, зааплодировал - очевидно, празднуя неожиданную встречу.
– Сергей! Немедленно знакомь меня! Я обязан знать имя твоей удивительной спутницы.