Говори обо мне гадости!
Шрифт:
– На всякий случай.
При этом он смотрит на меня в упор. Мне в глаза. А в них, я точно знаю, паника, страх и просьба о помощи. И он помогает! Как понимает ситуацию, так и помогает.
Мужчина перестает буравить меня глазами, открывая меню. Я же перевожу взгляд на сына. Тот смотрит на нас ошарашено. Черт. Он все понял. Вот, наверное, только сейчас все и понял. Стараюсь сделать глаза кота из мультика про Шрека. Ромка, только продолжай. Раз уж начали… Я все выдержу! Наверное.
– Так, Рома, – начинает задумчиво тренер. – И что же можно
Или он реально во все верит, или он тоже подыгрывает. Поскольку его красноречивая улыбка в сторону сына навела на подозрения. Ромка с умным и внимательным видом изучает свое меню. Я же настроилась на новый поток гадостей. Чтобы не выдать себя, зарываюсь в буклете с картинками аппетитных пицц.
– Даже не знаю.., – протяжно и задумчиво произносит сын.
– Может быть, пиццу с морепродуктами закажем? – предлагает Владислав Игоревич.
Украдкой поглядываю за ними из-под буклета. Они не обращают на меня никакого внимания. Можно ненадолго выдохнуть. Но нет!
– Не, на морепродукты у нее аллергия, – не теряя серьезность в голосе, говорит сын.
– И как проявляется? – озабоченно спрашивает мужчина.
– Знаете, есть такой синдром. Называется отек Квинке, – Рома настолько воодушевился своей ролью на сегодня, что даже меню отложил и жестами стал показывать, как происходит этот самый отек. – Вот так вот распухает лицо, язык становится набухшим. Человек задыхается. Может, кстати, умереть, если ему не оказать первую помощь.
С силой бью буклетом себя по лбу. Боже! Рома! Откуда ты знаешь все эти болячки?!
– Не расстраивайтесь, – Владислав Игоревич берет меня за руку, отчего я чуть ли не роняю буклет. – Мы закажем что-нибудь другое. А про морепродукты я запомню.
Он мило улыбается и четко дает понять, что отступать не намерен. Способ не работает. Смотрю на Рому. Тот уже ухмыляется над нами, и с насмешкой продолжает изучать меню. Смешно ему!
– Вот, – через минуту он произносит громко и отрывается от книги. Взгляд его точно падает на наши сплетенные руки. Да, мужчина так и не отпустил меня. – Можно заказать вегетарианскую пиццу. Или "Четыре сыра". Но при условии, мам, что завтра с утра ты встаешь со мной на пробежку.
Невольно решила уколоть сына:
– Ты же не бегаешь по утрам! – одновременно вырвала руку у мужчины.
– Ради тебя, мать, я готов на все, – многозначительно посмотрел на меня Ромка.
Да вижу я, что ты готов на все!
– Я твою маму сам потренирую, – мило улыбается сыну тренер.
Ой, чувствую, это не бег по утрам…
– А вы справитесь? – с серьезным видом вопрошает Рома. – Она дама бойкая. И ленивая. Ее не просто подгонять надо. Надо замотивировать чем-то. Вот я ее завтра после пиццы взвешу утром, а на весах покажет восемьдесят шесть! Вот это мотивация! А перед вами она не будет взвешиваться. Постесняется своих габаритов.
Медленно начинаю стекать под стол… Какие восемьдесят шесть?!
– Не нужно стесняться, – Владислав Игоревич мило улыбается мне. – Хоть
Ох и настырный ты тип…
– Теперь напитки, – продолжает мужчина, вновь рассматривая меню. – Про молочные коктейли я помню. А что, Ром, ты скажешь о свежевыжатых соках? – закидывает вопросами сына.
– В них тоже достаточно сахара, чтобы она покрылась сыпью, – с показательным сожалением произносит Рома. – Конечно, ее меньше, но в лечении мама нуждается. Смазывай ее потом…
Мы с Владиславом Игоревичем переглянулись. Нет у меня сил играть в больную тетку!
– Ты сам смазываешь маму? – мужчина задает вполне логичный вопрос.
Вот тут, кажется, мы прокололись…
– Конечно! – невозмутимо восклицает Рома. – А что в этом такого?! Родные должны помогать друг другу. Когда у меня в детстве был диатез, меня мама тоже смазывала. Везде. Ну сами посудите, Владислав Игоревич. Место неудобное. Она, конечно, перед зеркалом может себя и сама обработать, но получается неаккуратно. А если сразу не смазать сыпь, она чесаться начинает. По себе помню. Ну не будет же у меня мама ходить по улице и чесать свою пятую точку?! Некрасиво же, правда?!
– Ты очень заботливый сын, – со всей серьезностью говорит тренер, отчего сын расплывается в улыбке на похвалу.
Ненадолго повисла пауза, в течение которой я боролась с желанием завыть. Как волк на Луну.
– Так что в итоге будем пить? – решил окончательно добить меня мужчина.
– Воды, – внезапно вырвалось у меня с глухим отчаянием.
Кажется, мне сейчас реально плохо станет от такой прыти сына. Ох, чтобы еще раз, да когда-нибудь…
– Только без газа! – перебивает Рома Владислава Игоревича, который хотел что-то сказать мне. Тот недоуменно посмотрел на него. – От газиков у нас животик пучит. Да, мам? – а мой сын тоже умеет улыбаться с ехидством!
Кидаю буклет на стол, складываю руки на груди в позе очень рассерженной женщины.
– Да, сынок!
Владислав Игоревич опять хочет чего-то спросить, но его теперь перебивает официантка, которая вовремя подошла к нам:
– Что будете заказывать? – мило улыбается девушка.
– Яду! Стакан! – требую у милой официантки, не меняя своего положения и не сводя гневного взгляда с сына.
Девушка и Владислав Игоревич опешили. Мне даже показалось, что вокруг нас люди замолчали. Настолько им стала интересна цена необычного деликатеса.
Ромка выкручивается. Он даже положил девушке руку на запястье, чтобы успокоить ее:
– Мама так шутит, – с открытой улыбкой говорит официантке. – Специфическое чувство юмора, вы не находите? – это уже он вопрошает у Владислава Игоревича.
Мужчина смотрит на меня с жалостливой улыбкой.
– У меня еще хуже, – говорит он мне и поднимает взгляд на девушку. – Значит, нам одну пиццу вегетарианскую и одну «Четыре сыра». Два лимонада и одну воду без газа. Для начала достаточно?
Тренер смотрит на нас вопрошающе, а я чувствую, что не доживу и до подачи своей водички без газа.