Говори со мной по-итальянски

Тонян Лаура

– Мама? – зачем-то уточняет мужчина.

Я, черт возьми, завожусь с полуоборота.

– Она мне не мать!

– Лукас…

Я перебиваю его быстро и четко выговариваю каждое слово:

– Хватит решать за меня. Хватит ее оправдывать. Мне было всего четыре года, папа! Всего четыре! Исабэл стала мне мамой, так все и останется, – ровным тоном заканчиваю я и на миг прикрываю глаза.

Выровняв дыхание, я отхожу в сторону, чтобы подхватить катящийся в никуда мяч. В этот раз он попадает в цель. А потом и следующий. И еще один. Отец принимает вызов, стараясь меня обыграть. Несколько

долгих минут мы даже слова не роняем, но потом я осекаюсь, воздерживаюсь от очередного броска и поворачиваюсь к партнеру.

– Пожалуйста, сделай так, чтобы она меня не нашла, чтобы никогда я ее не видел. Я знаю, ты можешь.

Его плечи в одно мгновение поникли, он не кивнул, не взглянул на меня, продолжая всматриваться в кольцо, расположенное значительно выше его головы. Я бы продолжил серьезный и неприятный разговор, но внезапно мой семилетний брат Киан выбегает из дома с криком и бросается ко мне. Я со смехом подхватываю маленького сорванца на руки, а папа приводит прическу Киана в беспорядок. Его темные волосы, постриженные в стиле «Шапочка» обретают хулиганский вид.

– Кто здесь мелкий разбойник? – брату удалось разрядить обстановку, и мы с отцом это чувствуем.

– Я! – радостно выкрикивает мальчик, обнимая папу за шею.

Он дергается, вырываясь из моих крепких объятий и, словно обезьяна повисает на плечах отца.

– К тебе, кстати, гости пришли! – вспоминает брат и указывает пальцем в сторону дома.

Я треплю его по щеке, уже догадываясь, кто решил меня навестить.

– А теперь повтори-ка то же самое на итальянском, – придирчиво подсказывает папа, несколько раз подбросив сына на руках.

Глядя по сторонам, Киан весело хохочет и, посмотрев на меня, ищет помощи. Я думаю, стать ли мне соучастником, но уже поздно, потому что одними губами произношу:

– Ti sono arrivati gli ospiti.*4*

Киан не успевает повторить, потому что папа разоблачает нас, и обоим достаются нехилые подзатыльники. По всей вероятности, за то, что я был недостаточно осторожным, брат большим пальцем удерживает средний, а после щелкает мне им по лбу.

– Ах, ты засранец! – шутливо злюсь я, протягивая к нему угрожающе руки.

Киан спешит увернуться и орет во все горло:

– Папа, защити! – А потом: – Папа, ты слышал? Ты слышал?! Лукас сказал плохое слово!

Отец отпускает его, и я бегу за братом в дом. Тот от страха заводится криками, впопыхах особенно быстро поднимается по лестнице. Но мне настолько смешно, что я принимаю решение просто наблюдать за тем, как Киан прячется в своей комнате, даже не глядя себе за спину, чтобы увериться, что я все еще хочу его догнать.

Краем глаза я замечаю, что за кухонным островком уже уселись Дейл и Маркус. Они, как всегда, вошли со стороны кухни. Моя мама – красивая черноволосая итальянка небольшого роста – уже готовит обед для нас, а они делятся с нею о своих проблемах. Я

прислоняюсь к длинному столбу в бежевом цвете и улыбаюсь, смотря на то, какими детьми становятся мои друзья, оказываясь в компании Исабэл. Она шутит с ними на равных, дает советы по поводу девушек, и Дейл – влюбленный идиот – это особенно ценит. Исабэл ждет того момента,

когда ее любовные рекомендации понадобятся и мне, но я всячески отнекиваюсь, умалчивая о том, что одна противная девушка не собирается покидать мои мысли.

Это ненадолго. Еще несколько недель не встречаться с ее подругами, в компании которых может быть… Ева – и все будет в порядке. Я перестану хотеть целовать ее, бесить ее, касаться ее… Проклятие.

– Что это у тебя под глазом? – указав на свое нижнее веко, говорю Маркусу.

Он что-то бурчит на мое замечание и продолжает есть свой сэндвич. Исабэл и Дейл смеются.

– Ему девчонка по лицу двинула, – отвечает за Марка последний, от чего даже Исабэл не может сдержать хохотка.

С набитым ртом Марк возмущается:

– Давайте-давайте! Посмейтесь еще! – Но все, что он сказал, выходит неразборчиво и нелепо.

Друг толкает Дейла так, что тот готов был упасть со стула, но сумел удержаться, однако это не сделало его гогот менее истеричным. Зная, что блондин фотографии своей индианки хранит в смартфоне и каждый день их рассматривает, я считаю, что это хороший способ к «излечению» – просто безумно проводить время и смеяться над любой несообразностью.

– Ты бы знал, кто это сделал!.. – вытирая глаза, продолжает Дейл.

Мне больше смешно от того, что Марк сидит весь красный и упрямо жует уже второй бутерброд. Он смотрит в одну точку и, кажется, вскоре закипит, подобно чайнику.

– И кто же? – я подсаживаюсь к ребятам, и передо мной тоже мама ставит тарелку с едой.

Я в благодарность целую ее в щеку. Исабэл младше моего отца на несколько лет. Лучше женщины я в мире не встречал. Сначала у нас были конфликтные отношения; я был так зол на нее за идею построить филиал «Blankenship and friends» в Риме, я враждовал с ней, ведь она зародила в мозгу отца этот план. Но три года назад все изменилось. Киан стал подрастать и смог чудесным образом скрепить семейные узы между нами. Я называю Исабэл мамой, потому что другой у меня нет. И никогда не будет.

Ту женщину я таковой не считаю.

– Догадайся! – изрекает визгливо Дейл, вернув меня к ним, отсоединив от забытья.

Я верчу головой, давая понять, что вряд ли получится.

– Русые волосы, карие глаза… Нет? Не понимаешь? – Дейл игриво выуживает из моих воспоминаний образ.

Я качаю отрицательно головой, сощуриваясь. О чем это он? Хотя…

– Та странная дурочка! – экспансивно взмахнув руками, блондин чуть привстает.

Но я уже сообразил.

Ева? Маркуса ударила Ева? Мысль об этом почему-то заставляет меня улыбнуться? Я бы хотел это видеть.

– Чего это ты скалишься? – безрадостно выдает Марк.

Я веду плечами, мол, просто так. Но он мне не верит. И следующее, что он говорит, немного меня огорошивает:

– Она тебе нравится?

Я слегка поражен его вопросом, поэтому не сразу могу прийти к ответу, но друг времени не теряет. И, невзирая на присутствие моей матери, повторяет:

– Ева тебе нравится?

Маркус напряжен. Это значит, что он положил на девушку глаз. Единственное, что мне хочется сказать – это задать встречный вопрос: