Говори со мной по-итальянски
Шрифт:
[3] — Таверна, работающая с 1963 года, находится в Старом городе.
[4] — Традиционное итальянское блюдо (мясо по — итальянски), сбрызгивается при готовке белым вином и винным уксусом, желательно большое добавление зелени и белого лука, полента — итальянское блюдо (каша) из кукурузной муки, аналог мамалыги.
Глава 3
Лукас
Пляж полон людьми. Красивые девушки кругом демонстрируют свои аппетитные загорелые задницы. Маркус то и дело облизывается, а Дейл, будто не замечает этого обилия голых женских
Его восточная принцесса наверняка отдала свое сердце другому, а мой друг никак не может свыкнуться с этим вполне вероятным фактом.
Словно прочитав мои мысли, Марк лениво толкает плечом
Дейла. Блондин раздраженно морщит носом, выдыхает, кажется, весь воздух из легких и отодвигается на шаг. Он продолжает рассматривать пляжный песок.
— Может, это наказание за все мои паршивые поступки? — спрятав худые кисти с длинными пальцами в карманы светлых рваных джинсов, изрекает задумчиво Дейл.
Его комментарий сопровождает хохотом Маркуса. Тот заводит ладони за голову и продолжает скалиться.
— Да, чувак… Влюбленность — худшее наказание. Я даже спорить не стану.
Хотя мы все понимаем, о чем говорит Дейл. Не любовь к индийской недоступной девушке он считает роком, а то, что она не принадлежит ему. Он заприметил ее летом — во время отдыха в Индии, который оказался вовсе не обычным. По словам друга, красавица-индианка из богатой семьи даже не дала ему шанса. Она живет в столице, придерживается хороших манер и ее воспитанию может позавидовать любая принцесса.
А ее родители слишком строги и традиционны, чтобы позволить своей дочери связь с англичанином. Похоже, моему другу остается лишь мечтать о восточной красотке.
— Если ты о том, что произошло в этом городе несколько лет назад…,- аккуратно начинаю я.
Дейл перебивает тут же:
— Я говорю обо всем, Лукас! И о том, с какой легкостью сам отшивал девушек! Одну за другой… Одну за другой!
Выслушав стенания нашего общего друга, Маркус запрокидывает голову назад и глухо рычит, при этом смеясь.
— Нам срочно нужно вернуть Дейла в его тело!.. — пошутив, Марк отвешивает блондину подзатыльник.
Но Дейл даже не рвется дать сдачи, как было раньше. Бросив унылое "совсем не смешно", парень стал оглядывать берег.
Мысленно, совершенно невольно, я возвратился в тот вечер, когда мы обидели римскую девочку, невероятно юную.
Конечно, в отличие от Дейла, в расплату за поступки я не верю, но ночь, когда я и парни перегнули палку, никогда не забывается надолго. На чуть-чуть — да, но потом вспоминается снова. И опять гнусно, плохо, неприятно. Я бы хотел попросить прощения у той девочки. Дейл, похоже, меня бы поддержал, а вот Маркус… Ему, как ни странно, плевать больше всех.
Почувствовав адреналин сентябрьским вечером, он больше не захотел быть добряком. Ему понравилось: обижать, унижать, быть грубым. Маркус помнит все. Каждую деталь произошедшего пять лет назад. Даже, несмотря на то, что был пьяным и обдолбанным. Я с уверенностью могу сказать, что Марк получил удовольствие от этого эпизода нашей жизни.
В любом случае, его совесть не мучает. Да и я солгу, если скажу, что страдаю бессонницей. Это было — и это прошло. А итальянка, с которой мы были отнюдь не вежливы… Уверен, она давно выбросила нас из памяти.
— Ты говорил, мы быстро их найдем, — обращается к Маркусу Дейл со скучающей интонацией.
Друг имеет в виду сестру Марка, Пьетру, которая тоже сегодня здесь, у Тирренского моря. Вместе со своими подружками. Я видел их, но ни одна из двоих не приглянулась.
Зато Маркус успел испробовать в сексе обеих. Он даже признался, что Селест — миловидная блондинка — более темпераментна. Хотя я ставил на Доминик. Ее обжигающий взгляд очень часто я находил прикованным к себе. И если она не делала бессловесных намеков, тогда я полный идиот!
Мы приехали на ближайший от Рима пляж. В Остии есть платные места отдыха с чистой водой и удобными лежаками, и я бы даже согласился на такой вариант вместо привычной Сабаудии[1], но меня буквально силой приволокли сюда, где тысячи людей бегут от зноя. Жара все никак не утихнет. Ни одного дождливого дня, ни единого облачка на чистом небе.
Чистейшая мука для того, кто знает осень холодной и безжалостной.
Берега, не требующие платы, пользуются немаленькой популярностью, но здесь почти нет туристов. Во время обеда — сиесты — особенно много отдыхающих, оставивших пыльные кабинеты. Найти сестру Марка и ее подруг оказалось довольно тяжелым занятием. Маркус предлагал Пьетре дождаться нас, чтобы всем вместе выехать на машине — никто никого в таком случае бы не потерял. Однако они сделали по-своему и прибыли в Остию намного раньше.
— Сестра говорит, что видит нас, — медленно, оставляя паузы между словами, говорит Марк, глядя в свой телефон.
Он отсылает сообщение и поднимает взгляд. Убирает солнцезащитные очки на затылок, осматриваясь. Я делаю то же самое. Даже Дейл оглядывает толпу, но тоже не замечает машущей руки или знакомых лиц. Маркус вздыхает, вновь снимая смартфон с блокировки. Быстро и раздраженно набрав пароль, он пишет Пьетре очередное сообщение. Куча восклицательных знаков способствуют тому, что вскоре недовольный выкрик Доминик, вставшей во весь рост, заставляет обернуться в ее сторону. Она одета в голубой, довольно откровенный, купальник. Он так выгодно смотрится на фоне ее загорелой кожи! Я, признаться, первое время не могу оторвать глаз от длинных ног. А потом сережка в пупке привлекла все внимание. Пирсинг Доминик сделала недавно, ведь раньше я его не замечал.
Девушка упирает руки в бока и глядит на меня, забавно вскинув брови. Ее взгляд, скорее всего, обозначает: «Если не хочешь меня, к чему этот щенячий голодный взор?». Тело меня, конечно, манит, но не она сама. Маркусу все равно, кого трахать, а мне — нет. Девушка должна меня зацепить. Доминик не смогла. Сколько бы ни пыталась.
Чуть оживившись, Дейл первым падает на свободный рядом с Селест лежак. Они, словно брат с сестрой — удивительно похожи, но не являются друг другу никем. Даже друзьями стать не смогли, вечно ругаясь и выясняя, кто лучше и круче. Но это в прошлом, потому что сейчас Дейлу все безразличны. Кроме одного человека.