Говорить ли президенту?
Шрифт:
Прежде чем Марк успел ответить, раздался щелчок.
Четверг, вечер, 10 марта
В тот вечер Марк приехал в Джорджтаун в семь. Днем он побывал на поминках по Саймону и выразил соболезнования его еще не пришедшим в себя родителям. У них было еще пятеро детей, но это ничего не меняло. После их горя Марку захотелось окунуться в тепло жизни.
Элизабет встретила его в красной шелковой блузке и черной
— Не понимаю, что происходит. Звонил отец и сказал, что ты пытался спасти жизнь сенатору Харрисону. А что ты там вообще делал? Отец очень расстроен всей этой стрельбой. Почему ты все время следовал за ним? Ему грозила какая-то опасность?
Марк взглянул ей в глаза.
— Нет, он тут ни при чем, поэтому давай попробуем начать все сначала.
Но она по-прежнему ничего не понимала.
Когда они пришли в «Рив Гош», метрдотель встретил их с распростертыми объятиями.
— Добрый вечер, мистер Эндрюс, очень рад снова вас видеть. Вы разве заказывали столик на сегодня?
— Нет, он на мое имя. Доктор Декстер, — пояснила Элизабет.
— О, да, конечно, доктор. Прошу вас, сюда.
Они поужинали печеными моллюсками и, наконец, бифштексом без всякого гарнира и запили двумя бутылками вина.
По пути домой Марк почти всю дорогу пел. Придя в дом, он твердо взял ее за руку и повел в темную гостиную.
— Сейчас я тебя соблазню. Никакого кофе, бренди, никакой музыки, соблазнение в чистом виде.
— Неужели мне так повезет!
Они упали на кушетку.
— Ты перепил, — заметила Элизабет.
— Погоди, сейчас узнаешь. — Он поцеловал ее в губы и, не отрываясь, стал расстегивать ей блузку.
— Ты уверен, что не хочешь кофе? — спросила она.
— Абсолютно уверен, — ответил он, медленно вытаскивая блузку из юбки, одной рукой обнимая ее за спину, а другой потянувшись к ее ноге.
— Тогда, может быть, музыку? — весело спросила она. — Что-нибудь особенное. — Элизабет включила стереосистему. Это снова был Синатра, но песня на этот раз была более подходящая.
Она снова упала в объятия Марка.
Он расстегнул ей юбку. Тусклый свет падал на изящные, красивые ноги. Он начал нежно ее ласкать.
— Ты расскажешь мне, что случилось сегодня на самом деле, Марк?
— Потом, милая.
— Когда разделаешься со мной, — сказала она.
Он стянул с себя рубашку. Элизабет посмотрела на забинтованное плечо.
— Тебя ранили при исполнении служебных обязанностей?
— Нет, укусила моя последняя любовница.
— Наверное, у нее было больше времени, чем у меня.
Они придвинулись ближе друг к другу.
Он положил трубку рядом с телефоном:
— Это ночь моя, Юлий.
— Не могу дозвониться, сэр, — сказал Эллиотт. — Телефон постоянно занят.
— Попытайтесь
— Может быть, через телефониста?
— Да, да, — раздраженно отозвался директор.
Директор ждал, барабаня пальцами по столу королевы Анны, глядя на красный подтек на нем и недоумевая, откуда он взялся.
— Телефонист говорит, что снята трубка, сэр. Может, дать сигнал? Это привлечет его внимание.
— Нет, Эллиотт. Оставьте все и идите домой. Я позвоню ему утром.
— Есть, сэр. Спокойной ночи, сэр.
Он должен уйти — вернуться в Айдахо или откуда там он родом, думал директор, погасив свет и отправившись домой.
Пятница, утро, 11 марта
Первым проснулся Марк — наверное, потому, что спал в чужом доме. Он повернулся и взглянул на Элизабет. Она никогда не пользовалась косметикой, и утром была столь же красива, как и за столом во время ужина. Темные локоны волнами падали на шею, и Марк нежно потянул за мягкие пряди. Она пошевелилась и, перекатившись на бок, поцеловала его.
— Пойди почисть зубы.
— Очень романтично начинать день с такой фразы, — сказал он.
— Когда ты вернешься, я встану. — Тихонько застонав, она потянулась.
Марк взял тюбик «пепсодента» — зубную пасту надо будет сменить: он предпочитал «маклинз» — и стал прикидывать, где в ванной можно будет разместить свои вещи. Вернувшись, он заметил, что трубка по-прежнему лежит рядом с телефоном. Марк взглянул на часы: 7.05. Он снова забрался в кровать. Элизабет выскользнула из-под одеяла.
— Я на минутку, — сказала она.
В кино все совсем по-другому, подумал Марк.
Вскоре она вернулась и легла рядом с ним. Потом сказала:
— Ты мне все лицо расцарапал своим подбородком А ведь раньше ты всегда был чисто выбрит.
— В тот первый вечер я брился очень тщательно, — подтвердил Марк. — Смешно, но я никогда ни в чем не был так уверен. Но случилось все не совсем так, как я хотел.
— А как ты хотел?
— В кино все совсем по-другому. — На сей раз он вслух выразил свои мысли. — Знаешь, что сказал француз, когда его обвинили в изнасиловании мертвой женщины?
— Нет.
— Я не знал, что она мертвая; я думал, она — англичанка.
Доказав Марку, что она не англичанка, Элизабет спросила его, что он будет есть на завтрак.
Высказав свои пожелания, Марк скрылся в душе.
Покрутив краны, он отрегулировал воду до нужной температуры.
— Какое разочарование, — сказала Элизабет. — А я-то думала, мы примем ванну вместе.
— Я никогда не принимаю ванну с домашней прислугой. Дай знать, когда завтрак будет готов, — ответил Марк и, стоя под душем, принялся напевать «За вечную любовь».