Говорите любимым о любви
Шрифт:
полюбоваться ими. И право, есть на что поглядеть. Каждая
елочка — будто снегурочка в снежном пуховом наряде.
Дальше, дальше... Вот орешник согнулся под тяжестью
снежной шапки. Чистой бронзой отливают стройные сосновые
стволы Прижалась к березе озябшая рябина, ярко рдеют ее
стылые гроздья.
Еще дальше... Виден пологий склон оврага, по нему
неровной строчкой протянулся заячий след.
Вот здесь, у старой березы, они расстались. Здесь
наговорили они друг другу много горьких, обидных,
запальчивых слов.
Отсюда ее лыжня свернула в сторону, на просеку,
ведущую к окраине города.
Лейтенант остановился и долго смотрит на свою
вчерашнюю лыжню, осиротевшую, одинокую.
Он будет приходить сюда каждый день. Будет ждать ее,
чтобы сказать:
— Прости. Я был неправ.
Ведь она вернется, правда?
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Вера проводила его до проходной.
— Так ты обязательно приходи, — еще раз напомнила
она. — Уж очень хочется, чтобы этот день был особенным,
праздничным. Ведь в жизни раз бывает восемнадцать лет...
Знаешь, я хотела пригласить всех, всех своих подружек. Да
только мама сердится. Опять, говорит, придется стулья у
соседей занимать, да и шумно очень.
Николай твердо обещал прийти.
С тем и расстались.
Разговор этот происходил в прошлую субботу, неделю
назад. Сегодня у Веры день рождения. А Николай, как на зло,
назначен в наряд, дневальным по роте. Вот незадача-то! Сразу
сказать командиру постеснялся, а теперь вот мучайся,
переживай.
Солдаты готовились к увольнению в город: подшивали
свежие подворотнички, гладили мундиры, чистили сапоги.
Николай с завистью смотрел на них, а на сердце у него кошки
скребли.
Подошел рядовой Сотников, лучший друг Николая,
шутливо толкнул его плечом:
— Чего надулся? О будущей теще, что ль, задумался!
— Иди ты... знаешь куда? — огрызнулся Николай.
— Знаю. В город. В кино. Вот они — два билета.
Николай вздохнул.
— Ну, правда, Коля, может, случилось что? —
участливо, вполголоса опросил Сотников.
— У Веры сегодня день рождения. А я — сам видишь...
— Николай отвернулся, в горле у него перехватило.
— Да-а, — протянул Сотников. — Худо, брат. А она,
значит, даже и не знает, что ты в наряде?
— Нет... Слушай, Петька, друг. Забеги к ней,
предупреди, а?
— Вообще-то... это, конечно, можно, — как-то сразу
потускнел Сотников. — А где она живет?
— На Заветной, 25. За радиозаводом.
Сотников прикинул в уме, покачал головой.
— Не успею. Не по пути мне. Да и далеко очень.
извини, пожалуйста. — Он виновато развел руками.
Николай зло чертыхнулся. «Тоже мне, друг называется,
— в сердцах подумал он. — Ну, погоди, Петька...»
Мимо проходил ефрейтор Кандыба. Николай — к нему.
— Слушай, друг...
Кандыба внимательно выслушал его, записал адрес,
потом зачем-то посмотрел на часы, еще раз переспросил адрес
и, наконец, вымолвил.
— Не можу, братику. Никак не можу. Дило есть.
Николай бросился к сержанту Семенову — он как раз
наводил глянец на сапоги, потом к рядовому Топырину, к
Завадскому, Рулеву... Все его участливо выслушивали,
спрашивали адрес, и все ссылались на какие-нибудь
неотложные дела, на чрезвычайную занятость в городе именно
в сегодняшний вечер.
Раздосадованный, разочаровавшийся в лучших
друзьях, Николай заступил на пост, отстоял свою смену и лег
отдыхать. Ему не спалось. Тяжелые думы ворочались в его
голове, было обидно за себя, за Веру, за друзей. Может быть,
бывших друзей...
Ранним утром телефонный звонок вызвал его на КПП.
«Вера пришла» — с похолодевшим сердцем догадался
Николай. Он бежал к КПП, с тревогой думая о том, что его
сейчас ожидает.
Дежурный сержант выпустил его за ворота. За ними, у
забора, стояла Вера. Глаза ее смеялись.
— Что же ты натворил, отчаянная твоя головушка!
У Николая упало сердце.
— Мама так и сказала, чтобы я отругала тебя. Разве так
можно? Три раза за стульями к соседям бегали, за посудой.
— А что... что случилось?
— Да ничего не случилось, дурной ты мой. Просто
гостей вчера у нас было много. Все твои друзья приехали.
Шесть человек. А ребята какие хорошие! Один даже цветы
принес. И где только он достал их зимой?
Николай встрепенулся.
— Как где? Солдаты — они, знаешь, какие? Они все
могут! Они, если надо, за друга в огонь и в воду. Это же
солдаты, понимаешь?
— Понимаю, — тихо сказала Вера.
ВЕСЕННЯЯ СКАЗКА
Ранним погожим утром бежал по лесу веселый и
быстрый Ручей. Бежал, бурлил, пенился, говорливой трелью
рассыпался на поворотах, подгонял сам себя:
— Скорей, скорей!
Скорей туда, на синий простор, на широкую равнину,
где спокойно и величаво несет свои могучие воды Большая