Говоруны: Везучие сукины дети
Шрифт:
В Городе-минус-один вечер не заканчивался никогда, и предложение выглядело заманчиво.
— Если можно, я бы только в общих чертах уточнил, — развязно сказал Лейтенант. — Куда ты зовешь-то нас, Иван Сусанин? Я не в целях испортить сюрприз, конечно, просто чтобы знать, какую одежду там брать, то-се…
— А это же совсем просто, — ухмыльнулся десантник. — Мы отправляемся в Ад.
Над столом, быстро-быстро помахивая прозрачными слюдяными крылышками и щедро рассыпая вокруг шипящие электрические искры,
— Что-то слышал… — протянул Клэм. — Это где кругом жуть и ужас, и погибшие духи с демонами, и правит бал не кто иной, как мистер Сатана?
— Не совсем так, но в целом верно, — кивнул Бад. — Суть в том, что Ад приближается, и у меня там внезапно образовалось срочное дело. Или даже, если быть уж совсем точным, целых два срочных дела.
— И у меня, как ни странно, тоже, — задумчиво проронил Клэм. — Ха. Все-таки стоило, значит, поговорить тогда с тобой…
— Согласен на эту прогулку, — тихо, но отчетливо прошептал Чумной Доктор. — Мне она подходит. И я буду первым, кто расскажет, почему.
— Протестов не дождешься, — сказал Лейтенант, вытаскивая из кармана древний бумажный блокнот в кожаной обложке и коротенький карандаш. — Моя история все еще нуждается в доработке. Но она будет, парни, будьте уверены.
Алиса сдержанно улыбнулась.
— Куда подевался Бад? — удивился Гидрар. Дерево столика прогибалось под упором могучих локтей, укутанных в пиджак, сработанный, должно быть, еще на Сэвиль-Роу давно погибшей Уратхи, в темных прищуренных глазах плясала искорка интереса. — Эти его рассказы о надвигающемся Аде чем-то затягивают. Но я пока не знаю, чем.
— Отошел на кухню готовить заказ, — хихикнул Лейтенант. — Бад нынче у нас повар.
— Чудеса в решете. Ладно, вернется, тогда можешь начинать, Фикус.
Бад появился, вытирая руки о веселенький передник, широкое лицо выражало радостное ожидание. Чумной Доктор издал невнятный звук сквозь маску.
***
Примечание к части
Песня в начале - вольный перевод произведения Леры Линн "Lately".
Рассказ Чумного Доктора. Девочка с бирюзовыми волосами
— Маскировка — серьезная штука, — негромко сказал он. — Она сродни искусству и потому требует творческого, переменчивого подхода. Большинство парней, которые занимаются теми же вещами, что и я, используют добавочный принцип. Приклеивают себе усы, скажем, надевают парик или очки, иногда лепят новую кожу или даже голову, в общем, стараются утяжелить свой облик. Это, возможно, и работает, но не очень и не всегда. Я поступаю иначе.
Ночная улица была пуста, редкие машины разбрасывали лучи света, ползущие по бетону, как живые. Мимо проскочила крупная, но стриженая, похожая на коренастого
— Я поступаю иначе, — мягко повторил Чумной Доктор. — Для того, чтобы меня не узнала ни одна живая душа, я снимаю маску. Хорошо, положим, Бад и еще… кое-кто видели меня и без нее. Да, еще ты. Но ведь я сказал «живая душа», заметил?
Он осторожно, сантиметр за сантиметром, вытащил клинок. Со стороны тот выглядел покрытым густым вареньем, вроде вишневого. Медленные капли лениво срывались с отточенного лезвия. Человек перед ним тоненько выдохнул воздух, словно боялся проронить хоть звук — иииииих! — и упал на колени. Завалился набок — неловко, неуклюже. Дернулся. Затих, похоже, навсегда.
— Рана болезненная, не могу отрицать, — сказал Чумной Доктор. Из поясного кармана он вынул белоснежный платок и тщательно протер меч. — Зато и смерть наступает быстро. А, этот извечный спор, что лучше — закончить все сразу, или помучиться. Скажу так — я считаю, что лучше помучиться. Впрочем, своего мнения никому не навязываю.
Он прислушался к вою ветра в проводах.
— Похоже, нужный мне человек спрятался с противоположной стороны этого здания, — сказал он. Окинул взглядом долгий, выкрашенный в лишенный всяческого воображения темно-красный цвет каркас припортового склада Кайши. Пусто и темно, только по похожему на военный аэродром двору, выложенному одинаковыми бетонными плитами, ползли тени, которые никто не отбрасывал. — И он расскажет мне все. Расскажет, где найти ее — настоящую. Расскажет, или…
Покачал головой. Смахнул с бледного лица, обезображенного сеткой кривых шрамов, что-то невидимое. Достал из-за спины второй короткий клинок, без звука вогнал его в стену здания примерно на уровне груди, пружинисто подпрыгнул, приземлился обеими ногами на рукоять меча, покачнулся, но удержал равновесие и подпрыгнул еще раз.
Ветер посвистывал в проводах — а может, то был и не ветер вовсе. Но больше издавать эти звуки было определенно некому — немногочисленные обитатели этого отдаленного района сидели по домам и ни за что на свете не переступили бы той ночью порога. Чума из далеких и темных веков, страшная, не знающая отдыха и жалости болезнь, вышла нынче на охоту.
***
Если бы кому-нибудь вздумалось описать историю их первой встречи, то это описание вышло бы очень коротким. Он увидел ее, она увидела его. Она отвернулась и прошла мимо, но он… он застыл, замер, словно античная мраморная статуя. Телом — на короткие двадцать секунд. Душой, мыслями и чувствами — навсегда.
Планета называлась Ганза — возможно, в честь той самой Первой Ганзы, а может — просто в силу случайного совпадения, взятого у аборигенов сочетания неподатливых звуков. На дворе стоял… нет, время не имело значения; при межзвездных перелетах с ним вообще творятся занятные вещи. Скажем так: тогда Доктор был почти вдвое моложе и, как всякий молодой человек, полагал себя разочаровавшимся во всем горнем и духовном циником. Ганза, торговый центр планетарной системы, предоставляла отличные возможности понять и принять, что все на свете продается и покупается. Он и до этой командировки, в общем, не сомневался в этом, но сейчас… сейчас в нем проснулось что-то вроде любопытства.