Говорящая с камнем
Шрифт:
предвзятость, — осадил меня пепельноволосый, заставляя смущенно отвернуться. Как ни
прискорбно осознавать, но он прав.
— Однако, я готов попросить прощение, — вдруг произнес маг воздуха, совершенно
другим тоном.
Я из-под ресниц удивленно взглянула на него, ожидая подвоха. Фран как ни в чем и не
бывало, продолжил:
— Хоть я и не виноват во всем случившемся, готов извиниться. Ведь чувствую свою
вину. Косвенно, но мое имя фигурирует в этом
уж негодяем.
— Поздно, — сухо отозвалась, не понимая, к чему весь этот спектакль, — уже считаю.
— У меня тоже есть для тебя дар, — неожиданно произнес он, извлекая из куртки
пакетик из крафта. – Который, кстати, больше подходит твоему вкусу, чем какой-то
фальшивый камень.
Я покраснела. Он видел! Более того, словно из уст сорвал мои слова. Именно так я
думала о янтаре… до того момента, как Эвин не рассказал о нем. Теперь камень в моем
воображении был чем-то большим, нежели обычной подделкой.
— Это слезы природы! – оскорбилась я, защищая Эвина. Друг стоял рядом, красный,
будто сердолик.
— Вы природники, как что-то придумаете. Обычная ископаемая смола! – фыркнул
пепельноволосый, протягивая мне пакетик. – Возьми, с моими самыми искренними
сожалениями.
— Не бери, — обеспокоено проговорил Эвин, но меня слишком мучило любопытство.
Наверное, не стоило, но я взяла «подарок», осторожно заглядывая внутрь. Картофель?
Я изумленно посмотрела на Франа, который сиял белозубой улыбкой.
— Думаю, что эта сладость хоть немного скрасит твое ужасное настроение. Ведь скоро
ты покинешь нас…
Харке-ка! Ему удалось меня разозлить. Но мне не хотелось, чтобы он видел это, чтобы
радовался, что у него вышло задеть мои чувства. Поэтому я невозмутимо осведомилась:
— А чего неочищенные? Я бы сейчас съела одну.
Признаться честно, я и правда бы съела – мне понравился вкус сырой картошки. Не
понимаю, почему все так кривятся?
— О, ты же не знаешь! – вклинился довольный Эвин. — Ханну никуда не выгоняют.
Профессор Крэйф осознал, что ошибся и изменил свое решение.
Фран побагровел, но быстро взял себя в руки и зло прошипел:
— Кто бы сомневался, любимица ведь, — а после беззвучно добавил: — Учительская
подстилка.
В какое-то мгновение все замерло. Со сдавленным криком Эвин накинулся на Франа. Я
в ужасе прикрыла глаза и бросилась наугад разнимать драчунов. Закричала возмущенная
толпа. Продавцы забеспокоились, ведь юноши грозили разнести их прилавки. В запале
меня грубо оттолкнул Фран, что еще сильнее разозлило
— Как романтично! – ахнула Эри, случайно рассыпая от переполнявших ее эмоций
остатки орешков.
Фран, который успел оседлать Эвина, замер от таких слов. Но друг не спешил
воспользоваться моментом, так как тоже был ошеломлен высказыванием Эри.
Меня же мучило сейчас совершенно другое — до боли знакомый образ мелькнул перед
глазами. На миг в душе похолодело. Неужели это…?
Я совсем забыла о ребятах, незаметно покинула их и стала осторожно пробираться
через толпу. Мне нужно разобраться, убедиться в том, что не ошиблась. Ведь если это так,
все мои старания напрасны.
Ловко затерявшись среди людей, я быстро пошла к двум одинаковым домам на углу,
где несколько секунд назад стоял он! Я могла поклясться всеми своими сокровищами, что
видела брата.
Он всегда был очень консервативен и дотошно следовал всем традициям, а поэтому
ярко выделялся на фоне людей. Правда, все же он пошел на некоторые уступки и решил не
привлекать сильного внимания, надев людской невзрачный плащ. Но я видела, легкие
белые одеяния, что выбивались из-под полы мантии.
Я забежала за переулок, заметив, как за людьми скрывается широкая спина. Сомнений
кто это, не оставалось. Прибавив ходу, я не выдержала и громко позвала:
— Юнек!
Понимая, что вокруг люди, я не решилась назвать его настоящее имя, использовав то,
которым звала в детстве. Но это было очень давно, с тех пор мой брат Юнерг'Ахгр, сильно
изменился. Он больше не любил, когда я так его называла. Он готовился стать правителем,
а я была бельмом на глазу.
Я прекрасно знала, почему брат относится ко мне с пренебрежением. Юнек –
чистокровный сын своего народа, а я – ошибка отца. Это видно даже по нашей внешности.
Он — высокий и худой, с острыми выделяющимися чертами лица, белоснежной, словно
мел, кожей, голубыми глазами, такими светлыми, что кажется, они прозрачны. Дивными
белыми волосами до плеч…
И я – чумазый котенок, затерявшийся среди белоснежных грациозных пум. Вот почему
всегда чувствовала себя чужой, ведь никогда не имела таких светлых волос и столь ясных
глаз. Для моего мира их цвет был слишком темным.
На миг его белоснежные брови нахмурились. Юнек резко схватил меня за руку и повел
за собой, остановился лишь тогда, когда поблизости не оказалось людей.
— Что ты здесь делаешь?
— Как я и предполагал, ты совершила ужасно глупую ошибку! – зло бросил он, делая