Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал
Шрифт:
— Я, как и Дайана, убежден в вашей невиновности. Но раз уж не вы, тогда Тома убил тот, другой арестант. Ведь в камере находился еще один человек, да?
— Да. Он ранил ножом констебля и убежал, а мы за ним. Но мы его проморгали. А если точнее — за углом его ждала машина. Представляете?
— Дайана упоминала о машине. Но уж если вы его чуть не схватили, то должны были разглядеть номерные знаки…
— Номера были сплошь заляпаны грязью. Вот в чем дело! Он наверняка установил их
— Они оба уже были в камере, когда вас туда привели?
— Да. Том к тому времени сидел там уже дня два. А бродягу впихнули за час-другой до нас. — Джонни прочистил горло. — А старого Саймона жаль. Тяжело ему пришлось…
— Не сказал бы! За последние два года кого только он не обвел вокруг пальца!
— Как это?
Уилбур Теймерек передернул плечами.
— У старика был довольно крутой нрав. Ни цента в долг не давал и не занимал. Не думаю, что у него был хоть один друг.
— Даже здесь, на фирме?
Теймерек покачал головой:
— Если имеете в виду меня, то нет. Последние два года, с тех пор как Саймон оказался прикован к инвалидной коляске, фактически все дела веду я. Меньше всего я ожидал… — Он замолчал и многозначительно посмотрел на Джонни: — По-вашему, сколько миллионов оставил после себя Саймон Квизенберри?
— Пять или десять, — предположил Джонни.
Теймерек усмехнулся:
— Любой бы так подумал. А если я вам скажу, что Саймон разорился вчистую? Что даже это предприятие заложено и перезаложено?
— Хотите сказать, у него остался всего какой-нибудь миллион?
— Хорошо, если тысяча. Саймон ра-зо-рен.
— И все же я не назвал бы его нищим. В пригороде есть скромный домишко, где двадцать комнат, если не больше, и коллекция редчайших часов, которая потянет на полмиллиона…
— Все заложено! Под часы он как раз занял полмиллиона. Одни грек оказался сущим глупцом — дал ему в долг деньги. Одно тем не менее утешает: остолопу Эрику придется пойти работать.
— Разве он не работает здесь, в компании?
Теймерек фыркнул:
— Штаны просиживает, если хотите знать. Саймон не доверил бы ему и марки на конверты наклеивать! Кстати, не уверен, что Эрик справился бы с такой сложной задачей.
— Из сказанного вами остается сделать вывод, что Эрик Квизенберри вам поперек горла.
Теймерек нахмурился:
— Да, я его не терплю, а он не выносит меня. Скажите, Флетчер, чем вы занимаетесь? Уж не сыщик ли вы?
— Господь с вами! Я книгами торгую…
— Тогда к чему все ваши расспросы? К чему вы клоните?
Джонни усмехнулся
Очутившись на улице, Сэм Крэгг поинтересовался:
— Что это тебе дало?
— Я выяснил, что старый Саймон был беспокойным субъектом. И кое-что еще. Во-первых, Теймерек не был у него на похоронах. А во-вторых, он не любит Эрика Квизенберри. Думаю, он завидует ему.
— Ладно, теперь ты это знаешь. Ну и что толку?
— Пока не знаю.
Они вернулись в отель пешком и поднялись к себе в номер. Спустя минуту после того, как они закрыли за собой дверь, в нее постучали.
— Пибоди, — фыркнул Сэм. — Какого лешего ему надо?
Он подошел к двери и отпер ее. Ему ухмылялся Джим Партридж:
— Привет, здоровяк!
Сэм что-то пропыхтел в ответ, а Джонни крикнул:
— Входи, Партридж! Тебя-то мы и ждали!
Партридж вошел, закрыл за собой дверь и сказал:
— Могу поспорить, что ждали!
— Вне всякого сомнения. Не хотелось спугивать тебя на улице, поэтому я позволил подняться за нами сюда.
— Вот даже как?
— Вот так! — усмехнулся Джонни. — Ты слонялся у здания «Часовой компании Квизенберри». Увидел, как мы оттуда вышли, и за нами.
— Ну ты силен! Не могли вы меня видеть.
— Ладно, не видели. Но наверное, так все и было, потому как никто не знает, что мы остановились в этом отеле. Итак, что у тебя на уме, Партридж?
— Вы ведь не ожидали, что я останусь в Коламбусе?
Сэм Крэгг издал звук, похожий на рычание, а потом обхватил Партриджа, прижал его руки к бокам и обыскал частного детектива. Результатом обыска явился автоматический пистолет, который Сэм швырнул на одну из кроватей.
— Неужели нельзя было попросить вежливо? Я бы сам пистолет туда положил, — сказал Партридж.
— Не заливай, дядя! — хмыкнул Сэм. — Я сегодня не в форме, то есть хочется тебе снова ломать челюсть.
— Ну и грубиян же ты! — задумчиво произнес Партридж.
— Какой есть.
— Садись, Патридж, — сказал Джонни. — Поговорил? Теперь мне известно намного больше, чем в Коламбусе. Видел твою бывшую жену.
— Бониту? Как она?
— А сам разве не знаешь?
— Пять лет ее не видел.
— Вы разве не на пару с ней работаете?
— Я работаю на себя, — хохотнул Партридж.
— Чушь!
— Хотите верьте, хотите нет. Поговори как-нибудь с Бонитой. Спорим, она скажет, мол, лучше увидит кого угодно, только не меня! Я-то знаю, где собака зарыта.
— Где же она зарыта, эта собака?
— Это один из моих козырей. Флетчер, а в Огайо я тебя недооценил. Но вы сваляли дурака, потому как вернули часы девчушке Раск. Часики-то стоят кучу денег.